– Не достанет, – высоко задрав голову и сощурившись от солнца, ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Морган. Затем обернулся и громко повторил: – Слышишь, Дирк? Не залезешь!
– Ну, почему же, – медленно ответил тот, будто отмахиваясь. – Залезу, конечно.
– Не-а, – он снова посмотрел наверх.
Они стояли почти рядом. Дирк – пацан лет десяти – в ярких футболке и шортах, с взъерошенными волосами цвета сена, весь мокрый от пота, и высокий черноволосый Морган, опирающийся на длинный, покрытый искусной резьбой шест. Вокруг них толпилось разномастное сборище детей всех возрастов, державших в руках и у ног наполненные всевозможными сортами яблок и груш мешки. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, обжигали глаза, но все же, щурясь и моргая, закрываясь от них руками, дети смотрели вверх, на одно единственное дерево. Их взгляды скользили по голому, как палка, стволу без единого дупла или сучка, за который можно было бы зацепиться, по ветвям, таким далеким от земли, и по огромным ярко – красным яблоками, под которыми прогибались ветви. Добытчики стояли, тихо переговариваясь между собой, облизывались и ждали, что скажет Дирк.
А Дирк тоже стоял, жадно смотря вверх, и тоже облизывался.
– Ладно, – наконец произнес он, – тогда так – Антон, присмотри за Томасом, пожалуйста… Спорим? На… На оружие? – он протянул Моргану ладонь. Тот взглянул на вложенную в подобие ножен тонкую, даже изящную палку, что – то быстро обдумал, растянулся в кривой улыбке и пожал ему руку.
– Всегда хотел твою шпагу, Дирк. Эй, Ландыш! – крикнул он. – Разбей, пожалуйста.
Из толпы вынырнула белобрысая девочка и молча, с измученным выражением лица развела руки спорящих, но, когда Морган собрался шагнуть в сторону, чтобы слиться с толпой, вдруг подалась к нему и что – то быстро зашептала на ухо. Тот внимательно выслушал, покивал, улыбнулся и шепнул что – то в ответ. Тогда девочка с дурацким прозвищем Ландыш громко и недовольно фыркнула и отошла.
Дирк наблюдал за этим со снисходительной улыбкой и демонстративно зевал, а затем потер руки, вскочил на корягу, глубоко вздохнул и закричал:
– Итак, мои подданные, вы желаете хлеба и зрелищ?! Вы хотите, чтобы я совершил невозможное?!
Толпа, на миг опешившая, ответила ему громогласным ревом одобрения. Дирк подождал несколько секунд, затем поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:
– Тогда вы их получите прямо здесь и сейчас! Смотрите внимательно, мои подданные, смотрите и ждите! Хлеб и зрелище! – он сделал два шага назад, разбежался и, высоко подпрыгнув, ухватился за ствол неприступной яблони руками и ногами.
Впоследствии, через много лет, Дирк рассказывал, что это было несложно, что любой, кто хотя бы раз лазил по канату, смог бы достать их, что его подвела лишь случайность: он попросту недооценил свои силы, побоялся и не сразу решился лезть. Но сейчас, наблюдая за этим отчаянным прыжком, все ахнули – от восхищения своим лидером и от страха за него, а Дирк медленно полз вверх, нелепо подтягивая ноги. В какой то момент он чуть не сорвался: только что обхватившие древесную кору ноги соскользнули, оставляя за собой еле видный кровавый след.
– Упадет… – выдохнул кто – то в толпе.
– Нет, – неожиданно подал голос насупленный мальчуган, ровесник Дирка, но чуть ниже и, как ни странно, будто бы взрослее, – не упадет. Кто угодно, но только не вождь.
– И что же он тогда сейчас сделает? – с неподдельным интересом спросил Морган.
– Смотри, – коротко кивнул тот.
Но смотреть было уже не на что. Под подбадривающие выкрики Дирк смог – таки снова подтянуться и наконец ухватился за ветку дерева. Тут же с нее посыпались алые сочные плоды и радостные соплеменники гурьбой ринулись подбирать их. Дирк в это время приветливо помахал Моргану, встал на ветку ногами, дотянулся до другой, начал трясти её, затем следующую… Почти у самой верхушки дерева явственно послышался треск.
Дирк, Морган и все остальные замерли. Снова треск – отчетливый, протяжный.
– Дирк, прыгай, твою мать! – крикнул кто – то, но опоздал.
Ветка надломилась у основания до того, как Дирк успел хотя бы покрепче ухватиться за дерево, и он камнем полетел вниз, сквозь сотни хлестких ветвей, тщетно пытаясь замедлить падение.
Все взгляды были намертво прикованы к вождю, к сырой земле, без какой – либо травы. Одни звуки сменялись другими: хруст мелких веток, ломающихся под весом вождя, чей – то вопль – то ли Дирка, то ли кого – то из зрителей, – глухой удар о землю…
«Упал на ноги… Черт… Присесть… Больно… Терпеть!.. Перегруппироваться, кувырок… Племя важнее… Встать!»
– Все! – крикнул Дирк и сложил руки за спиной. Представление окончено.
Секундная тишина – и племя дружно выдохнуло, торжественный рев заполнил заброшенный сад. Конечно – всем казалось, что Дирк чудом спасся от смерти.
А вождь отряхнулся от земли, одобрительно осмотрел бушующую от восторга поляну, улыбнулся и кивнул Моргану:
– Дуй сюда.
Тот повиновался. От былой самоуверенности не осталось и следа, лицо помрачнело и будто осунулось. Дирк по – дружески похлопал его по плечу.
– Не переживай так, я из нее знамя сделаю. Красивое, – Дирк будто оправдывался. Он улыбался, но как – то странно, виновато.
– Лучше, чем ничего, Вождь, – Морган небрежно кинул жезл в сторону Дирка.
Тот на лету перехватил его, чуть поморщившись при этом, после чего снова вобрал в грудь побольше воздуха:
– Племя! – крикнул он. – Вы всё видели сами! Ваш вождь вновь совершил невозможное! Так обнажим же клинки!
Все: младшие, добытчики, – у кого были копья, мечи, кинжалы или шпаги, быстро и почти бесшумно вознесли их над головами. Мигом солнечные блики украсили лезвия, древки и эфесы игрушечного арсенала маленького народа племени.
– И – давайте! Алая!
– Длань! – хором рявкнула толпа, перекрикивая своего вождя.
Не кричала Ландыш. Она стояла, прикрыв глаза от солнца рукой, молча смотрела на Моргана.
– Бледная!
– Длань!
Не кричал Морган, бледный, мрачный Морган, герой и лучший боец племени.
– Дикая! – орал Дирк, уже вконец срывая голос, будто хотел, чтобы и на небесах их крик услышали.
– Длань!
Не кричал Кашка, но его взгляд, полный неподдельной преданности и уважения, говорил многое.
***
Племя – Его племя, его народ, оставило его. Разбежалось в разные стороны, задорно обсуждая недавний подвиг вождя, в полном одиночестве. Дирк окинул взглядом вмиг опустевшую рощу и прислонился спиной к стволу дерева. Торжественная улыбка, наигранная и вымученная, сошла с его лица, уступив место гримасе боли. Ноги подкосились, и он медленно сполз на землю.
