Лео
Манхеттен. Мэдисон Авеню. Послезавтра в 15:20. Слишком просто. Когда пуля попадет прямо ему в лоб, никто даже и не заметит стрелявшего. Там легко укрыться – много зданий, углов, оживленный поток автомобилей. Встречающиеся пешеходы предпочитают задумчиво глядеть вперед, а не осматриваться по сторонам. Можно даже из машины спокойно выстрелить, быстро убрать оружие и притвориться, что ничего не было. Там на обочинах всегда слишком много авто, так как стоянок специальных нет, а на улице находится множество различных магазинов, офисов, кафетериев. Еще на той улице располагается одна из самых известных арен мира – «Мэдисон-сквер-гарден». Послезавтра на ней пройдет концерт, значит, будут пробки и огромный поток людей. И это также на руку. Увлеченные зрители и вовсе забудут об окружающих, полностью сконцентрировавшись на предстоящем представлении.
Опустив крышку чехла для скрипки, я запер его на специальный маленький замок. Даже если кто-то откроет его, увидит лишь музыкальный инструмент. И только я знаю, что под дном находится пространство, где лежит разобранная винтовка.
Мне необходимо совершить один единственный выстрел, после которого я со спокойной душой получу свои деньги и займусь следующим делом. Обычно мне хватало всего нескольких минут, чтобы закончить с заказом, но бывали случаи, когда все происходило гораздо быстрее. Будто кто-то специально выталкивает в нужное место необходимых мне людей, заранее убирая свидетелей.
Но есть одно «но» – мне озвучивают несколько мест, где будет находиться цель в то или иное время, а я уже сам выбираю подходящее. Значит, никто не знает, где будет совершено нападение. Соответственно, и помочь не может. Выходит, у меня просто очень хорошая интуиция, редко меня подводящая. Хотя, бывает и такое, что человек и вовсе не появляется в нужном месте, отложив свои дела. Тогда я перехожу в следующую выбранную мной точку и ожидаю там.
Так, необходимо еще раз просмотреть документы… Я опустился на кожаный диван, взяв с журнального столика, стоящего перед ним, бежевую пачку, в которой лежали бумаги. Отложив несколько листов, нашел нужный. Множество людей во всем этом замешано. Хорошо, меня не посвящали в подробности того, что у них там произошло. Это к моей работе совершенно не относится.
«Адам Джеймс Хоровитц. 29 лет. По средам с 15:00 до 15:30 появляется на пересечении Мэдисон Авеню и Западной Тридцать шестой Стрит. По воскресеньям в 20:00 в сопровождении Одри Линн Хоровитц – его жены – посещает ресторан «Пер Си» на Коламбус Серкл. Каждый будний день с 10:00 до 13:00 пребывает на своем рабочем месте в офисе компании «Био Индастрис». Остальное время находится в своем доме в Верхнем Ист-Сайде. За ним всегда следует охрана, но им запрещено приближаться больше, чем на пятнадцать метров. Убрать срочно!»
Срочно, говорят. Значит, подойдет самый близкий вариант. На работе его ждать не стоит, так как там всюду охрана и камеры – легко вычислят, кто стрелял. С домом абсолютно то же самое, а до воскресенья еще далеко. Послезавтра среда, значит Мистер Хоровитц окажется на Мэдисон Авеню среди толпы, пока его охрана будет где-то плестись. Они и не увидят ничего.
Работа ждет. А сегодня я могу провести время дома, наконец-то насладившись своей кратковременной свободой.
Совсем забыл – я ни разу не промахнулся.
Одри
Адама снова вызвали в офис посреди ужина. Я смогла вдохнуть полной грудью, которую более не спирало от ужаса и негодования, одолевающих меня, когда он находится рядом со мной. Ведь теперь я была уверена, что этой ночью смогу спать спокойно, не опасаясь за здоровье. Мне и так с трудом удалось заставить себя сделать то, что он требовал от меня. И сегодня приготовила ужин. Жаль, яда в доме не имеется, я бы не преминула им воспользоваться, чтобы избавиться от этого чудовища. Правда, боюсь, что после подобного страдать не только за решеткой буду, но и всем моим близким прилично достанется. Я знаю, что на Адама работают люди, готовые в случае чего отомстить. Будет вообще удачей остаться в живых.
Я медленно опустила вилку на стол из дорогого красного дерева и поднялась с места, приготовившись покинуть помещение, пока Адам занят разговором по телефону. Но не тут-то было. Муж медленно опустил трубку перед собой, скрестил руки на груди и уставился на меня. Я же даже не заметила этого, уже разворачиваясь к выходу.
– Сядь на место, – приказал он, а скулы на его лице заиграли. Полный гнева и ярости взгляд его глаз прожигал насквозь, обратно пригвоздив меня к дорогому стулу. Я прямо-таки рухнула на него, из-за чего послышался легкий хруст дерева. – Мы должны вместе поужинать, раз ты столько всего приготовила для меня.
Он поднес ко рту вилку с наколотым на нее куском бифштекса из рубленой мраморной говядины и задержал ее на секунду, принюхавшись.
– Пахнет славно. Надеюсь, он не отравлен? – усмехнулся мужчина, проследив за моей реакцией.
Я ссутулилась и ниже опустила глаза, устремив взгляд в пол. Руки были холодными от пота. Ужас сковал меня изнутри.
Адам улыбнулся, а я ощущала, как его распирал смех, который он трудом сдерживал, довольствуясь проделанной надо мной работой. От былой колкости не осталось ни следа. Он получил послушную, безвольную игрушку, которой воротит так, как ему заблагорассудится.
Я лишь на секунду посмотрела на мужчину. Он медленно положил еду в рот и разжевал, а в моей голове все мелькали мысли, связанные с ядом.
– Ешь, а то будто не с женой ужинаю, а с рабыней. – Он захохотал, отрезав еще кусок мяса.
Подонок, ему смешно?! А кто я? Кто я такая? Я именно рабыня, его сраный сабмиссив, которому требуется молча проглатывать все, что ему преподнесут. Без боли, без сил на сопротивление, без эмоций. Они покинули меня в ту страшную ночь, когда все началось.
Снова взяв в руки отложенную в сторону вилку, я принялась ковырять блюдо, а Адам наблюдал за мной. Я поняла, что надо съесть хотя бы кусочек, чтобы он прекратил так смотреть. И когда рубленое мясо оказалось во рту, я еле сдержалась, чтобы не выплюнуть его обратно.
– Тебе надо питаться, а то совсем исхудала. А если тебя увидит кто? Они сразу же подумают, что я тебя тут голодом морю.
Ты не моришь, а я себя да. И все потому, что нет ни малейшего желания жить. И, возможно, я бы уже наложила на себя руки, если бы не круглосуточная охрана, дежурящая у каждого прохода.
