Пролог
Я осторожно открываю дверь и только сейчас замечаю, как дрожат мои руки. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я боюсь того, что могу там увидеть.
Он лежит на полу. Его глаза закрыты, лицо покрыто испариной, на висках запекшаяся кровь, губы разбиты, под левым глазом красуется большая ссадина.
Я подхожу ближе и сажусь на корточки. От волнения я спотыкаюсь о собственные ноги, и вызванный этим шорох не остается незамеченным. Он приоткрыл глаза и уставился на мои ноги. Весь в крови, на нем не было ни одного живого места. Он, наверно, был в бреду и не совсем понимал, что происходит. Я подхожу еще ближе и сажусь на пол почти вплотную к нему. Меня тут же окутал до боли знакомый запах. Его запах. Я закрываю глаза и мысленно отправляюсь в нашу комнату. Кусочек пространства, отрезанный от всего остального мира, где я позволяла себе слишком многое. Все это было неправильно, грязно и отвратительно.
“Кого ты обманываешь?”
Вспоминаю, как дрожали его веки под моими пальцами, как его губы растягивались в улыбке, когда я очерчивала их линии.
“Хватит! Ты здесь не за этим”.
Ещё несколько минут сижу в раздумьях. Правильно ли я поступаю? Я мучилась в сомнениях. Разве это не то, чего я на самом деле хотела все это время? Все так запуталось. Я уже не знала, чего хочу.
“Нет, ты знаешь”.
А что я должна сделать? Это уже другой вопрос. Честь, долг, достоинство – все давно утрачено. Я уже не та беззаботная девочка, которой была несколько месяцев назад. Все рухнуло, сломалось, разбилось на мелкие кусочки. А надежда, чертова последняя надежда вот-вот погаснет.
Так правильно ли я поступаю? Можно ли оправдывать предательство и даже убийство благими намерениями? Есть ли вообще благие намерения у того, кто на такое способен?
Хватит думать, меня могут здесь увидеть.
Я достаю складной нож из кармана, но продолжаю смотреть на человека перед собой. Он поднимает взгляд и смотрит на меня. Затем на нож в моих руках, затем снова на меня. Его глаза цвета неба в ясный солнечный день смотрят мне прямо в душу. Он был прав: в какой бы ситуации мы не находились, он всегда будет иметь власть надо мной. Даже сейчас.
Он точно не в бреду. Его взгляд осознанный, глаза полны печали и… сожаления? Он смотрит на меня пару секунд и опускает глаза. Что это: смирение или безразличие? Впрочем, неважно.
Я раскладываю нож и, уставившись на лезвие, в последний раз обдумываю свое решение.
Глава 1
Месяц назад
– Имя? – женщина лет тридцати пяти с короткими белокурыми волосами смерила меня суровым взглядом. Я сильнее прижала колени к голой груди, желая хоть как-то прикрыться.
– Проблемы со слухом?
– София, – тихо прошептала я.
– Сколько лет?
– Восемнадцать.
– Ты? – она обратилась к Эми. Та бросила не меня короткий взгляд, прежде чем ответить.
– Эмилия, двадцать лет.
– Ну что ж, девочки, считайте, что вам повезло, – ухмылка на лице женщины говорила об обратном. – Одевайтесь, – она бросила нам какие-то тряпки.
– А нормальной одежды нет? – Эми выжимала воду со своих густых черных волос. Казалось, будто сложившаяся ситуация никак не выбивала ее из зоны комфорта.
– Хочешь пойти голой? – женщина отошла на пару метров, продолжая смотреть на нас.
Я встаю и начинаю одеваться. Тело дрожит после холодного душа. И не только из-за этого.
Бесформенные штаны с футболкой и тапочки темно-серого цвета были, как минимум, на два размера больше, чем мне надо. О нижнем белье не стоило и спрашивать.
– Выходим, – женщина открыла дверь душа (если это место можно так назвать), пропуская нас вперед.
– А имя у тебя есть? Или к тебе обращаться "бесчувственная сука"? – Эми завязала узелком полы футболки, оголяя полоску живота. Хоть одежда и была не по размеру, но она все равно не скрывала ее большую грудь с выпирающими сосками.
Женщина резко развернулась к ней и отвесила сильную пощечину. Подруга закричала и схватилась за левую щеку, которая стремительно краснела.
– Будешь себя так вести, долго не протянешь. Мария. Меня зовут Мария. Идите, – она кивнула в сторону двери.
– Удивлена, что мы вообще еще живы, – прошептала мне Эмилия. – Тех, кто оказывает сопротивление, убивают на месте.
– Но не юных прекрасных девиц. Они бывают полезными, – Мария мерзко улыбнулась.
Мы с Эми переглянулись. Это еще что значит?
Мы подошли ко входной двери, возле которой стояли двое мужчин. Это они привезли нас сюда.
– Руки назад, – приказал один из них.
Я послушалась. Куда деваться? Не смогла убежать от них там, а здесь об этом не стоило даже думать. Пока что.
Холодный металл прикоснулся к запястьям. Наручники. Снова.
– Будешь дергаться, выстрелю в ногу, – мужчина тоже с нами не церемонился. Конечно, я ведь сломала ему нос, когда пыталась вырваться.
На голову надели мешок из плотной ткани. Какого черта? Меня потянули за локоть и посадили в машину. Эми села рядом. Было слышно, как она ругается себе под нос.
Мы ехали около двадцати минут. Нас повели в здание, долго вели по длинным коридорам. Или они казались длинными, потому что я шла, спотыкаясь на каждом шагу? Мы поднялись куда наверх и, наконец, остановились. Мешок с головы стянули одним резким движением. В помещение было темно. В узком коридоре не было окон. Я увидела лишь две открытые двери, расположенные довольно близко друг к другу.
– Ваши комнаты. Обустраивайтесь, – Мария вновь улыбнулась своей ехидной улыбкой.
Я вошла в маленькую комнатку. В углу стояла небольшая кровать. Рядом с ним стол. В другом углу (боже мой!) были раковина и унитаз. На потолке было окно. Да это же тюрьма! В двери не хватало маленького окошечка, чтобы подавать еду.
“Думаешь, здесь кормят?”
– Лицом к стене. Запоминай: пока не услышишь, как закроется дверь, ты не шевелишься. Поняла?
Я кивнула.
– Поняла?
– Да.
Какая дрянь! Руки так и чешутся.
“Успокойся, надо все обдумать. Второго шанса не будет”.
– Поешь и ложись спать. Завтра приведешь себя в порядок.
– Зачем?
– Без лишних вопросов. Я говорю, ты делаешь.
– А если не сделаю?
– Куда ты денешься?
Кто-то вошел в комнату и оставил на столе поднос с едой. Живот тут же заурчал. Я не ела с самого утра.
Мария сняла с меня наручники и вышла из комнаты. Щелкнул замок.
Я взяла поднос со стола, села на кровать, укрылась одеялом и принялась за еду. А они ничего не пожалели. Пленных кормят теплым супом с хлебом, еще и горячий чай. Неужели дела здесь и вправду лучше, чем за стеной? Я усмехнулась. Эти идиоты выстроили трехметровую стену с колючей проволокой сверху вокруг своего поселения, будто кто-то по своей воле решится сюда прийти.
“А как же ты?”
Нет, я не собиралась лезь в это осиное гнездо. Все пошло не по плану.
Я доела, легла на кровать и уставилась в окно. Солнце уже село. Небо было тёмно-синим. Нужно поспать. Я закрыла глаза, рука потянулась к шее. Вот дерьмо. Крестик сняли вместе со всеми вещами. Я так часто теребила его пальцами, что запомнила каждую царапину и изъяны на нем. Маленький крестик на черной тонкой веревочке