1. Глава 1
Все случилось как-то слишком быстро. Внезапно поливший дождь, скользкая узкая дорога, толчок.
«Не надо было сегодня никуда выезжать», – стало моей последней мыслью в этом мире.
В общем, трагедия закрутилась слишком стремительно, чтобы я успела что-то понять. Осознание же пришло вместе с хлесткой пощечиной.
Я задохнулась, широко открыла глаза и обнаружила себя в старинной гостиной.
Передо мной стояла разгневанная тетка, которую я видела впервые в жизни. Естественным порывом было развернуться и продемонстрировать хук слева, но рука сама собой поменяла траекторию и прижалась к пылающей щеке.
– А что вы меня бьете, женщина? – возмутилась я, удивившись.
– Так ты слов нормальных не понимаешь, дурища! – закричала тетка. – Тупая и своевольная, выгоды своей не знаешь, потому что голова забита опилками.
Я потерла щеку. Огляделась. В большом камине пылал огонь, на стенах висели потертые гобелены, у стен стояла массивная мебель.
– Еще раз поднимете на меня руку, по уху заеду, – буркнула я, пытаясь сориентироваться.
– Так ты еще грубить вздумала, нахалка?! – тетка сверкнула мутно-серыми глазищами и уперла кулаки в бока. – Такая же никчемная, как мать покойная! Зачем я тебя вообще терплю? Как умер Ральф, надо было выставить на паперть, чтобы не объедала семью. Толку-то от тебя, ленивой и тупой...
Тело ощущалось занемевшим и плохо слушалось. Вот зачем я тру щеку как заведенная? И еще предательские слезы пощипывают глаза. А тетка все орет и орет...
Бред какой-то.
– Весь род твоей мамаши покойной такой! Аристократишки, а сами без гроша в кармане...
Так, надо собраться. Я ехала к бывшему мужу, должна была договариваться с ним по поводу кота. Ладно, квартиру он у меня отсудил, но кота зачем забрал? Сволочь. Теперь эта любовница его блондинистая будет гладить моего Василия в моей квартире.
И... Василий – это кот, если что.
Я помотала головой – мысли отказывались собираться и разбегались врассыпную как тараканы. И еще кто-то жалобно скулил на границе сознания.
– Поднялась в свою комнату, дрянь! И только посмей грубить лорду Седрику. Сцены тут решила устраивать, нахлебница.
И тетка снова замахнулась, но я ловко отскочила. Рефлексы на этот раз опередили ватное тело, которое тем не менее тут же снова предало и скукожилось от страха.
Да что ж такое...
– Лорд придет вечером, так что умойся. И я пришлю Марту одеть тебя и сделать прическу, – с отвращением выплюнула противная тетка, а я с какого-то перепуга разрыдалась и спрятала лицо в ладонях.
И отлепить его от этих самых ладоней удалось с большим трудом. Словно в другого человека вселилась. Или другой человек вселился в меня и мешает адекватно реагировать на ситуацию.
С трудом подняв голову, я тут же горестно всхлипнула. И если бы руки меня нормально слушались, залепила бы себе вторую плюху – уже самолично, чтобы привести эту другую личность в чувство.
Как плохо всё. Выходит, я умерла, разбилась на той дороге и сейчас просматриваю предсмертный бред? И еще раздвоение личности подхватила.
– Ты не разжалобишь меня слезами! Наверх, я сказала! – рявкнула тетка.
А тело вдруг само повиновалось приказу и ноги понесли по лестнице наверх. По дороге мне правда удалось потрогать деревянные перила, шелковые шпалеры с изображениями птиц. Всё настоящее, фактурное. Я вдохнула запах старого дома и горящих поленьев.
Хм, уютный бред. Только зачем в нем эта тетка?
Но тело дошло до конца коридора и поставило ногу на первую ступеньку другой, узкой, лестницы. Я мимоходом выглянула в круглое окно, за которым сыпал снег, и вскоре поднялась на... чердак.
Хм. Я живу на чердаке?
Странно. Вроде никогда не страдала депрессией, чтобы у меня такие предсмертные глюки появились. Я зашла в небольшую комнатку и прикрыла дверь. Сколько тут разномастной и облезшей мебели.
Села на твердый матрас с комками. Поерзала. Неудобно.
А потом виски прострелила боль и в голову вторглись чужие воспоминания. При этом сопровождались они настолько яркими эмоциями, что я еле уняла дрожь рук.
Как ни странно, увидела я мужчину в пикантной ситуации. Эта ситуация была рыжей и очень громкой.
Я смотрела на занимавшуюся любовью пару через щель в полуоткрытой двери и отчего-то тихо плакала. Удивительно – нет бы посмеяться.
– Лорд Седрик, за что?! – завыл кто-то в голове и я почесала в ухе пальцем, чтобы выгнать посторонний шум.
Понятно, в этом бреду я невеста лорда Седрика, изменника.
– Я не выйду за него, нет! – продолжали заливаться слезами внутри головы. – Не прощу, не прощу, не прощу... Как он мог. С ней...
Неприличная сценка пропала и перед глазами снова проступила деревянная обшивка стен.
Но тело постепенно начинало слушаться – руки поднимались уже не с таким трудом. Я вытянула ноги и потрясла ими...
Черт! Это не мои ноги. Откуда у меня такие маленькие ступни?
Подскочив с места, я кинулась к зеркалу и с ужасом увидела симпатичную, но совершенно незнакомую мордашку. Задорную такую, молоденькую, с густыми каштановыми волосами и блестящими карими глазами.
Но это не я! Мне вообще тридцать!
Все, дыши, Ксюша, дыши. Это твое подсознание балуется, мечтает об омоложении.
А потом снова кольнуло виски и я увидела, как подношу ко рту чашку. Чашка красивая, с позолотой, расписанная розовыми бутонами.
Неет! Но я уже делаю глоток, второй... Начинаю сипеть и падаю на пол с глухим стуком.
Внутренности прожгло болью, и я согнулась пополам от воспоминаний. Затравленно оглянулась, опустила взгляд на туалетный столик и заметила эту самую чашку.
Жидкость в чашке позеленела и я догадалась, что питье было отравлено. Но почему тогда я оказалась не на полу, а внизу, в гостиной?
Память услужливо подсказала. Девушка нашла в себе силы спуститься вниз, чтобы попросить о помощи.
– Госпожа Эстер, мне плохо, – обратилась она к мачехе.
Да, эта женщина – мачеха, точно!
– Мне очень плохо, все горит...
– Вздумала прикинуться больной, чтобы сорвать свадьбу с лордом Седриком?!
И вот тут последовала оплеуха... А девушку выбило куда-то в астрал?
Стоп! Попаданства, да еще в посторонних людей, не существует!
Я ощупала себя – живот не болел, последствий яда не ощущалось.
Хотя, это же бред... Но какой реальный. По коже пробежал мороз – кажется, откуда-то дуло. И правда, рамы в окнах были рассохшиеся, старые. В маленькой печушке еле тлел огонь.
Я повернулась к зеркалу и... заорала, схватившись за сердце.
В зеркале отражалась не моя комната, а огромный зал! Я отступила назад на несколько шагов, но видение не исчезло. На меня смотрел шикарный и нереально сексуальный мужчина. Коротко стриженный блондин в старинной одежде. Он вальяжно развалился в кресле и поглаживал бритый подбородок длинными пальцами. В таинственном освещении зала сияли массивные перстни.
