Франческо Бианко от плюшевого зайца
Жил-был плюшевый заяц, и он был прелестным – мягким и упругим, каким и должна быть мягкая игрушка, с коричневыми и белыми пятнами на шёрстке, с усами из ниток, которые выглядели как настоящие, с ушами, подшитыми розовой тканью. Рождественским утром, сидя с еловой веточкой в лапах на куче подарков, приготовленных для мальчика, заяц выглядел очаровательно.
Среди подарков было множество вкусных и интересных вещей – орехи, апельсины и игрушечный автомобиль, миндаль в шоколаде и заводная мышь, – но заяц был самым лучшим. Мальчик не выпускал его из рук целых два часа, а потом в гости на праздничный обед пришли дяди, тёти и прочие родственники. Мальчик снова зашуршал обёрточной бумагой, открывая коробки с новыми подарками, и на радостях позабыл о плюшевом зайце.
Долгое время, всеми позабытый, заяц жил в ящике для игрушек или просто валялся на полу в углу детской комнаты. Он был застенчивым, и другие игрушки не обращали на него никакого внимания, потому что заяц был сделан из простой хлопковой ткани. Механические игрушки вели себя очень высокомерно и глядели на других с презрением; они считали себя «современными» и притворялись, будто были настоящими, а не игрушечными. Им подражал игрушечный паровозик, который был моделью настоящего паровоза и жил в детской уже два года. Хотя за это время паровозик изрядно истрепался, и яркая краска на нём местами облезла, он никогда не упускал случая похвалиться своим сложным механическим устройством и блеснуть в разговоре парой умных технических словечек. А заяц не мог похвастаться тем, что был моделью чего-то более сложного, потому что не знал о существовании настоящих живых зайцев. Он думал, что все зайцы в мире, как и он сам, набиты опилками, и понимал, что опилки – очень старомодная начинка, и о ней никогда не следует упоминать в кругу «современных» игрушек. Даже Тимоти, деревянный солдатик, который жил у мальчика очень долго и, казалось бы, должен был уже стать мудрее и шире смотреть на мир, тоже напускал на себя важный вид, надувал щёки и рассказывал всем о том, что у него есть связи в правительстве. Конечно, в компании таких игрушек бедный заяц чувствовал себя совсем никчёмным и заурядным, и единственной, кто был добр к нему и дружил с ним, была лошадка.
Лошадка жила в детской комнате дольше остальных игрушек. Она была такой старой, что на её коричневой шёрстке виднелись огромные проплешины, а большую часть волос из хвоста и гривы растащили на шнурки для бус. Лошадка была мудрой; она повидала на своём веку множество механических игрушек, которые, только появившись у мальчика, хвастались и очень гордились собой, но со временем их пружины и механизмы ломались, и они в конце концов оказывались на помойке. Лошадка знала, что все они были лишь игрушками, и им никогда не стать настоящими. Чудеса в детской комнате случались редко, и это знали лишь такие старые и мудрые игрушки, как лошадка.
– А что значит быть настоящим? – однажды спросил заяц лошадку, когда они лежали рядом на диване, пока в детской комнате мыли полы. – Это когда внутри тебя жужжит какой-нибудь механизм, а снаружи есть ключ для подзаводки?
– Настоящий ты или нет, зависит не от того, из чего ты сделан, – ответила лошадка, – а от того, что с тобой происходит. Если ребенок любит тебя долго и сильно – то есть на самом деле любит тебя, и не только потому, что ему интересно играть с тобой, – тогда ты становишься настоящим.
– А это больно? – спросил заяц.
– Иногда больно, – ответила лошадка, потому что она всегда говорила правду. – Но когда ты становишься настоящим, ты уже не боишься этой боли.
– А это происходит сразу, как… Ну, как будто тебя ломают? – продолжал расспрашивать заяц. – Или постепенно?
– Это происходит не сразу, – сказала лошадка, – это приходит со временем. Ты становишься настоящим. На это нужно время – много времени. Вот почему настоящими не становятся те, кто легко разрывает отношения, или часто меняет друзей, или слишком груб, слишком раним или капризен. В общем, к тому времени, когда ты станешь настоящим, твои усы выпадут, глаза-бусинки оторвутся, лапы будут едва держаться, а шёрстка окончательно обтреплется.
– Значит, ты настоящая? – спросил заяц. Он тут же подумал, что ему не следовало задавать этот вопрос, чтобы не обидеть лошадку. Но лошадка только улыбнулась.
– Папа мальчика помог мне стать настоящей, – сказала она. – С тех пор прошло много-много лет, но если однажды ты стал настоящим, снова ненастоящим уже не станешь. Это на всю жизнь.
Заяц вздохнул. Он подумал, что должно пройти ещё очень много времени, прежде чем с ним произойдет это волшебное превращение в настоящего. Он очень хотел стать настоящим, чтобы узнать, каково это, хотя мысль о том, что для этого придётся поистрепать шкурку и лишиться глаз-бусинок и усов, очень расстраивала его. Заяц хотел, чтобы превращение в настоящего произошло с ним без этих неудобных обстоятельств.
За порядком в детской следила няня. Иногда она не обращала никакого внимания на разбросанные по комнате игрушки, а иногда, налетев словно вихрь, раскидывала их по шкафам и коробкам. Няня называла это уборкой. Игрушки ненавидели уборку, особенно игрушки механические, потому что они часто ломались, когда их бросали в коробку или на полку шкафа. Заяц не очень страдал от такого обращения – он был мягкой игрушкой и, куда бы его ни кидали, везде приземлялся благополучно.
