8 сентября 1943 года, перед основным вторжением сил Союзников, Италия объявила о выходе из войны. В ответ на это германское командование отдало приказ начать спецоперацию «Мосты»: в Италию перебросили дополнительные войска из Южной Франции и с Балканского полуострова, и немецкая армия начала разоружать итальянские части.
Молодой лейтенант по имени Эхгард Фишер проезжал по улицам Флоренции на небольшом чёрном опеле. Через полуоткрытое пыльное окно он наблюдал, как проносится мимо кавалькада зданий, пропитанных дымом и копотью ненавистной ему войны.
По радио с очередной речью выступал фюрер, он резко, с раздражением отключил его.
Вдруг офицер выжал сцепление, заглушил мотор и, облокотившись на руль обеими руками, неподвижным взглядом смотрел на почерневшие от огня дома и церкви, на опечаленного Данте, взирающего с высоты постамента в самое сердце Флоренции, у входа в базилику Санта-Кроче.
Затем открыл дверь автомобиля и, ступив на выжженную итальянскую почву, направился к набережной Арно. Взглянув на отражение свинцового неба в реке, он достал из кармана серого френча золотой медальон и, немного помедлив, открыл его.
В 4:37 Эхгарда разбудил телефонный звонок. Ответив, офицер получил распоряжение немедленно подняться в кабинет группенфюрера Герберта Отто, который находился на втором этаже.
«Странное дело, – подумал Эхгард, – сегодня же выходной!».
Офицер встал с постели, быстро оделся и направился к группенфюреру.
– Герр лейтенант по вашему приказанию прибыл! – доложил Эхгард.
– А, это ты, Фишер! – одобрительно произнёс группенфюрер Герберт Отто, и приветственно махнув рукой, указал на стул. – Проходи, проходи!
Эхгард опустился на стул и выжидающе посмотрел на группенфюрера.
– Тебе, лейтенант, командование доверяет важное задание… – бодро продолжил тот после небольшой паузы. – Я бы сказал, чрезвычайно важное! Нужно взорвать мост…
– Мост? – переспросил офицер.
«Только не его… – вдруг мелькнуло в его голове, – только не старинный мост!»
– Да, мост… этот, как его… Понте Веккьо! – невозмутимо ответил Герберт Отто, будто бы прочитал мысли лейтенанта.
«Это же настоящее варварство!» – в отчаянии подумал Эхгард.
Перед его взором вдруг возникла картина Генри Холидея, встреча Данте и Беатриче… На том самом мосту!
Затем он вспомнил хрупкую девушку в белом платье, которая играет на старом пианино «Ноктюрн» Шопена, в волосах её играют вечерние лучи, от распахнутого окна веет прохладой.
А пальцы легко и нежно касаются чёрно-белых клавиш, напоминая крылья бабочки… Нет, нет, невозможно…
– Вы что-то сказали, лейтенант?
Эхгард не заметил, как произнёс последние слова вслух. Он в упор посмотрел на Отто. Терять было нечего. Разрушить мост – значит, предать даже надежду на новую встречу, предать самого себя.
– Я отказываюсь выполнять этот приказ.
– Да вы, похоже, спятили? Не ваше дело – думать и выбирать. Вы – исполнитель.
