Игорь Харичев, Надежда Алексеева
Праздник радости и скорби
Этого дня ждали долго – без малого четыре года. С 22 июня 1941-го. Поначалу непросто было верить, что он придет. Особенно в первые полгода. Но позже сомнения в его наступлении пропали. Хотя трудно было сказать, когда это произойдет. Весной 1945-го стало ясно, что он близок. И все-таки он обрушился на страну так неожиданно, смешав великую радость и великую печаль. Радость – потому что стихли, наконец, выстрелы, взрывы, потому что перестали гибнуть люди и приходить похоронки. Печаль – потому что цена Победы оказалась невероятно высокой: десятки миллионов погибших, искалеченных, обездоленных, многие разоренные города, села и деревни. Потому что в редкую семью не пришло в военную пору горе. Мы не имеем права забывать обо всем этом. И не только из уважения к памяти отцов, дедов, прадедов. Знание ключевых событий отечественной истории необходимо нам сегодняшним, чтобы лучше понимать то место, которое занимает страна, и оценивать те возможности, которые мы можем реализовать.
Был первый день войны, и был последний день. А в долгом промежутке между ними была жизнь на фронте, и была жизнь в тылу. Трудная жизнь, связанная с постоянным риском смерти, со многими лишениями, с непосильным трудом. И с какими-то событиями, которые наполняли ткань жизни, самыми разными – о них могут рассказать и фронтовики, и те, кто находился в тылу. Все это – важные детали, которые помогают понять, почувствовать то нелегкое время.
Мы удалились на 75 лет от того долгожданного, выстраданного дня, когда закончилась Великая Отечественная война. Три четверти века! Это большая дистанция. С одной стороны, она позволяет увидеть истинное величие Великой Победы. С другой, мы уже не различаем многие детали, которые необходимы для понимания того подвига, который совершил наш народ, поборов страшного врага. Вот почему важны самые разные свидетельства о жизни в военную пору людей, участвовавших в Великой Отечественной, и тех, кто обеспечивал Победу своим трудом в тылу, и тех, кто по малости лет не мог еще воевать или трудиться, но кто пережил и день начала войны, и день ее завершения.
Представить какую-то часть таких свидетельств – задача настоящего сборника. В него вошли материалы, подготовленные для сборника в 2020 году, а также архивные материалы, публиковавшиеся в журнале «Знание – сила» начиная с 60-х годов прошлого века. Это фрагменты дневников, воспоминаний, это интервью с участниками боев и тружениками тыла, а еще с теми, кого зовут детьми войны, на чью долю выпало простреленное детство; это многочисленные статьи, в которых рассказывается о событиях военной поры, о людях на войне, о жизни в тылу; делаются попытки разобраться в том, почему столь трагичными для нас были первые месяцы войны, объяснить многие неудачи, оценить роль разных факторов, успех или неуспех военных операций и действий людей. Каждая публикация несет отметины того времени, когда она увидела свет. При этом каждая публикация подобна части большой мозаики, восстанавливающей столь важную для нас картину прошлого, дающую возможность прикоснуться к нему… ощутить его.
Наше прошлое. Столь непростое. Но другого у нас нет.
Оно рождало и продолжает рождать непростые вопросы. Например, какую роль сыграл Сталин в том, что мы понесли страшные потери в сорок первом, отступали до самой Москвы? И в том, что мы, несмотря на долгое отступление, на страшные потери, победили в этой войне? Не слишком ли высока цена, которую мы заплатили за Победу? Справились бы мы с немцами в одиночку – без ленд-лиза и союзников? Более частные, но не менее важные вопросы: допустимо ли было посылать в бой необученных, плохо вооруженных солдат? А гнать в неподготовленные наступления только ради того, чтобы угодить вышестоящим? А сажать в советские лагеря солдат и офицеров, побывавших в немецком плену?
Нынешние молодые люди вряд ли задают себе эти вопросы – слишком далеко отстоят от них события предвоенной и военной поры, слишком затмевает суровую правду войны сверкание салютов и громкое величие парадов. А те, кто старше, отвечали на эти вопросы не единожды. Ответы были разные, и вовсе не по тому, что одни знали истину, а другие – нет. Очень многое зависело и продолжает зависеть от системы ценностей того, кто дает оценку поступкам, решениям. Одни списывают жестокости на суровые условия военной поры, на их жизненную необходимость во имя спасения страны. Другие не оправдывают жестокости, отношение к людям как расходному материалу. Главное различие в подходах: страна для людей или люди для страны? Признавать ценность каждой человеческой жизни или нет? Те, для кого первое – непреложная истина, уверены: цена Победы непомерно высока, слишком много жизней загублено впустую, и в начале, и в ходе войны. И вина Сталина в этом несомненна. А Победу одержал народ, а вовсе не Сталин. Такие оценки вовсе не отменяют величия подвига народа, вынесшего на своих плечах всю тяжесть войны, заплатившего десятками миллионов погибших, ставших калеками, перенесших тяжелые лишения.
Удивительно отношение Сталина к празднику День Победы. Его ввел Президиум Верховного Совета СССР указом от 8 мая 1945 года, предписав считать этот день нерабочим. Первое празднование, состоявшееся на следующий день, завершилось грандиозным салютом и народными гуляниями. Еще были праздничные Дни Победы в 1946 и 1947 годах, но 23 декабря 1947 года Президиум Верховного Совета СССР новым указом вместо Дня Победы сделал нерабочим днем 1 января. Конечно же, инициатива исходила от Сталина – только он мог принять такое решение. Говорят, «отцу народов» не давала покоя популярность маршала Жукова, имя которого прежде всего связывали с Победой. А еще с 1 января 1948 года отменили выплаты за ордена, а также льготы для орденоносцев в виде бесплатного проезда на городском транспорте и раз в год по железным дорогам и водным путям. (Хотя выплаты были небольшими, фронтовики обиделись, перестали носить ордена). Причина отмены, скорее всего, была в том, что Сталина раздражали некоторое вольнодумство и отсутствие страха, которые царили в среде фронтовиков – людей, привыкших видеть смерть и рисковать жизнью.
Отношение Сталина к фронтовикам показывает и так называемая зачистка инвалидов, не раз проводившаяся в крупных городах страны с конца 40-х годов. Периодически арестовывали и вывозили в специнтернаты, более напоминавшие тюрьмы, всех безруких и безногих, находившихся на улицах – дабы не портили благостную картину. Ведь многие из инвалидов войны влачили нищенское существование, были одеты в лохмотьях, побирались. Государство бросило их на произвол судьбы: их не принимали на работу, а пособие для самых тяжелых категорий составляло половину зарплаты неквалифицированного рабочего. Законодательно запрещалось принимать в учреждения социального обеспечения инвалидов I и II группы, у которых были хоть какие-то родственники. В страшный символ «зачистки» превратился остров Валаам, в специнтернате которого содержались наиболее тяжелые инвалиды, оставшиеся без рук и ног.
