Нужно сказать, что для меня Чибисов всегда оставался интересным человеком. Потомственный петербуржец, в роду у которого было немало замечательных людей своего времени: инженеры, учителя гимназии и священники. Сам Павел Андреевич всю жизнь проработал рядовым инженером. Одно время его даже собирались продвинуть по профсоюзной линии, но тут выяснилось, что Чибисов убежденный беспартийный, да еще и в церковь ходил. Наверное, сказалось его домашнее воспитание. Он там не просто свечки ставил, а молился, исповедовался и причащался. Тогда все это не входило в рамки дозволенного. Начальники быстро забыли о Чибисове, раз и навсегда. В тоже время это не мешало им видеть в нем одного из лучших специалистов проектного института. Позднее, уже после закрытия учреждения, Павел Андреевич работал в разных частных фирмах и даже пробовал себя в самостоятельном бизнесе. В последние годы он постепенно отошел от больших дел и подолгу жил за городом.
Около десяти лет назад Павел Андреевич обнаружил в пригороде Всеволожска небольшой старинный двухэтажный особняк, принадлежавший ранее каким-то его предкам по материнской линии. К слову, этот дом тогда находился в очень плохом состоянии. В последние годы там размещался склад какой-то воинской части. Потом эту часть расформировали, а все имущество вывезли. Павел Андреевич выкупил пустовавший дом за бесценок и принялся его постепенно восстанавливать. Тот, кому когда-нибудь приходилось заниматься подобным делом, может понять, что дело это долгое, необычайно хлопотное и дорогое.
С тех пор он жил в своем родовом гнезде почти безвыездно и по русскому обычаю полюбил принимать гостей. Все венчания, крестины его родных теперь проходили только в местном храме Спаса Нерукотворного Образа, что находился во Всеволожске на Дороге Жизни. Он стал для него семейным храмом.
Чибисов всегда отличался от окружающих какой-то особенной внешностью. Узкое лицо, очки в тонкой оправе и острая чеховская бородка делали его похожим на старого русского интеллигента. Был бы художником, непременно написал портрет своего друга. Это теперь у нас добрая половина мужского населения вместе с бородой стала обретать поруганное и утраченное мужское достоинство.
Павел Андреевич пошевелил длинной кочергой в топке угли:
– Лизоньку, нашу младшенькую, ты, конечно, хорошо знаешь. Общая любимица, умненькая девочка с университетским образованием. Талантов за ней разных водилось много, а в личной жизни все как-то не складывалось. Даже в театре себя успела попробовать, астрологией увлекалась, на картах гадать пробовала. Эта новая история будет связана с ней…
– Лиза, Лиза, Лизавета, что не шлешь ты мне привета…
– Полноте, Владимир Николаевич! Уже ли не забыл своего прежнего сватовства?
– Это дело для себя считаю полностью закрытым, иначе бы в гости сегодня не пожаловал.
– Не сердись, пожалуйста. Согласись, какой ты ей был бы жених? Герой войны со шрамом на лице, подполковник Лейб-гвардии Семеновского полка… Ладно, шучу… Ты бы еще тогда на белом коне под ее окнами проскакал. Она тобой сильно увлеклась, даже стихи писать начала…
– Знаешь, Павел Андреевич, все же хорошо, что у нас с ней ничего не получилось. О ее чувствах ко мне долгое время даже не догадывался. Теперь тебе первому признаюсь, встретил я недавно женщину, чистая и светлая душа. Это моя награда за все прошедшие испытания. Жаль, что времени осталось мало. Кто знает, может Бог увидит, как нам хорошо и назначит добавочное время…
– Что же, очень рад за вас обоих. Не та ли, с которой я видел тебя в Русском музее на выставке Айвазовского?
– Да, это она…
– Очень достойный выбор. Теперь такие редко встречаются…
– Ладно, Павел Андреевич, не отвлекайся. Рассказывай свою историю, больно интересно…
Павел Андреевич задумчиво посасывал погасшую трубку, затем и вовсе отложил ее. Рассказ начался…
Однажды обратил внимание, что Елизавета зачастила с поездками в Энск. До поры, особого внимания на это не обращал. Она у нас всегда была независимой. Ей в нашем доме многое позволялось. Здесь, если свободы однажды много отдашь, то обратно ее уже не воротишь. Разве, что случай, какой, или неприятности этому поспособствуют. Так уж лучше их и не было совсем.
Спросил как-то, что за интерес у нее в Энске? Елизавета сказала, что уже семь лет ездит к некой Анне Ивановне, знахарке решать свои женские вопросы. Получалось, что эта сторона ее жизни для меня оказалась незнакомой…
Признаюсь, к знахарству всегда относился с большим предубеждением. Знахарь – производное от слова «знать», предполагающее особенное знание, связанное с врачеванием человеческих недугов. Этот человек, травник или шептун, обладавший магическими способностями и колдовством, исцелял от всех болезней, к нему шли за решением любых практических житейских вопросов или с целью заглянуть в будущее.
Известно, что верховные русские правители, прежде чем затеять очередную военную авантюру, сначала молились в православном храме, а потом ехали к волхвам за советом. Одним язычеством и загадочностью славянской души такого не объяснить. За всем этим стоял опыт тысячелетий. Ответ они получали, иногда прямой, но чаще двусмысленный, который следовало угадать.
Случалось, что ответа искали у природы или неба. По этой части есть прекрасный пример из «Слова о полку Игореве» в дословном переводе Дмитрия Сергеевича Лихачева:
Тогда Игорь взглянул
на светлое солнце
и увидел, что оно тьмою
воинов его прикрыло.
И сказал Игорь дружине своей:
«Братья и дружина!
