ПРОЛОГ
Электричка мчится сквозь сказку. Зимнюю, блестящую, морозную... Даже в другое время года сказка все равно была бы. В веселой ли пушистости солнечных одуванчиков или в грустной осенней тайне пестрого леса… Потому что в окно вагона неотрывно смотрит волшебница.
Ей восемнадцать лет, и зовут ее Катя. Она кутается в короткую шубку, иногда прикладывает руки к озябшим щекам, но, несмотря на неудобства слабо отапливаемой электрички, улыбается. И улыбка эта, обращенная внутрь, полна надежды.
В снеге за окном она высматривает что-то… ей кажется, что сейчас сам собой сотворится из его белизны дорогой ее сердцу образ… Ее Снежный принц. Мальчик из волшебного мира. Раньше она думала, что, наверное, никогда не встретит его в реальности… Но теперь…
«Будь честна с той сказкой, что живет внутри тебя, - мысленно повторила Катя то, что говорила себе уже не раз. - А дальше… как получится».
Она выходит на отдаленной станции. Узенькая тропинка – матово-белая ленточка среди сверкающих сугробов. Девушка верит – она ведет ее к сбывшемуся чуду… К тому праздничному чуду, что подарили ей две сказки, случившиеся в ее жизни.
И первая началась под Новый год. Да… конечно же, с Елочки.
ЧАСТЬ первая. Елочка и фея
ГЛАВА 1. О том, как воробей и ворона позвали фею
Елочка была еще совсем маленькая. Но хороша собой – загляденье. Пушистая, аккуратная, а сейчас к тому же вся в россыпи снежинок. Она смотрела на чистое-чистое небо, и ей хотелось похлопать в колючие ладошки от избытка радости. Она даже не слушала, что говорили взрослые ели. А разговор их был не из радостных.
- Да каждый год поди срубают кого-нибудь из окрестных.
- И то, мы ж почти у самой деревни стоим, лентяям охота ли лезть глубже в лес, когда мы – тут как тут.
- Говорят, на помойку потом выбрасывают… б-р-р…
- Да ладно вам, - проскрипела Старая Ель. – Вы еще даже семечками в шишках не были, когда я была уже высока и стройна. Сколько лет прожила… И что – каждый день одно и то же, одно и то же. Устала я. Да и чего страшного – все когда-нибудь дровами будем.
- Ой нет, не хочется!
- Понимаю, что не хочется, молодая ты еще. А я уж старая. Да мы для людей все на одно лицо, а тут – поставят тебя на почетное место, глядеть только на тебя станут, украсят так, что вам и не снилось… детишки, опять же, радоваться будут, подарки искать под ветвями… Эх, почему бы так жизнь не закончить?
- Люди нашего желания, к сожалению, не спрашивают, - вновь принялись возражать ели помоложе. – А мы еще жизнь заканчивать не хотим. Воздух! Небо! Снег! И от всего этого отказаться ради глупого людского внимания? Снежинки в мороз на ветвях так блестят, что и украшений не нужно!
Старая Ель поворчала еще немного и затихла. Елочке же было жаль своих обеспокоенных родственниц, но за себя она не переживала. Она хоть и страсть как хороша, но еще маленькая. Таких люди в домах на Новый год не ставят.
И тут на лесной поляне появились двое. Молодой мужчина в лыжном костюме – его приятному лицу очень шла добрая улыбка. И девочка с ним, милое создание лет десяти – хорошенькое личико с чуть вздернутым носиком, большие озорные глаза. Пушистые светлые волосы с рыжинкой выбивались из-под модной вязаной шапочки…
- Как здесь красиво! – восхитилась девочка. – И елочки такие… прямо вот новогодние.
- Да, Катюшка, все как в сказке.
- Пап, а я верю в сказки!
- Так это же отлично.
- А хочешь секрет?
- Конечно, хочу.
- Тогда пригнись, я на ушко скажу.
Мужчина с улыбкой склонился к дочери.
- Пап, я во сне видела Снежного принца!
- Да? Тебе принцы снятся, вот это воображение! Что ж, здорово. И каким он был?
- Очень красивым… Волшебным! Он был… светлый такой. Как будто весь из снега… Знаешь… мне показалось, что ему нужна помощь. Что он грустит. Печальный такой мальчик.
- Где же тебе встретился этот мальчик?
- Не помню. Там было просто много снега. Белая равнина. И все.
Отец поправил дочке волосы, выбившиеся из-под шапки.
- Ты в меня, Катюх. Мне в детстве тоже разные такие сны снились. Чудеса всякие.
- Ого! – обрадовалась Катя. – И они сбывались?
- Те, что во снах – нет. Зато случались другие чудеса.
- Например?
- Например, маму твою встретил… Ты родилась! Чем не чудо? Ладно, дочь, я тебе много чего порасскажу, когда в следующий раз сюда приеду.
- А когда ты вновь приедешь, пап?
- Как только работу закончу. Под Новый год уж точно, а мама чуть пораньше. А ты бабушке помоги пока к празднику приготовиться. Хорошо?
- И елку тогда же срубим?
- И елку. Времени хватит, чтобы нарядить.
Да уж… Не в радость были елям эти красивые мечтательные люди, ой не в радость! У Елочки древесные соки сильнее побежали по стволу от волнения, когда она увидела, как внимательно, с каким удовольствием рассматривает ее девочка.
- Папа, смотри! – произнесла наконец Катя с восхищением. – Какая красота! Вот то, что нужно, без вариантов.
Если б Елочка могла закричать, она бы это сделала.
- Так она же еще совсем маленькая.
- Так и я небольшая, - засмеялась дочка.
- Вообще, да. Ничего так елочка. Есть в ней что-то такое… новогоднее.
– Не срубил бы кто-нибудь до нас.
- Будем надеяться, что не срубят… Место надо запомнить…
Елочка поняла, что участь ее решена.
Прошел час, люди давно уже ушли с окруженной елями лесной поляны, а она все вздыхала и плакала.
- Ей, ты чего? – бойкий воробей уселся Елочке на самую макушку. – Чего канючишь?
Имени воробью никто не давал, но сам он предпочитала звать себя Ванькой. Это был самый беспокойный воробей на свете, летал повсюду и оказывался там, куда его сородичи никогда бы клюва не сунули. Ванька и Елочка дружили, воробей нередко прилетал к деревцу поболтать. И если девочка, конечно же, не слышала, как плачет маленькая ель, так птице все сразу стало понятно. И Елочка подтвердила опасения Ваньки.
- Я… Ой! Меня на Новый год сру-у-убят!
- Чирик, ну ничего себе! – возмутился Ванька. – Ты ж еще маленькая. А кто срубить-то хочет?
- Не зна-а-аю… Девчонка тут была с отцом. Такая, светленькая. Хлюп. Она, знаешь ли, в красоте разбирается… вот и приглядела меня. О-о-ой!
- Погоди, отец ее Катей звал?
- Угу.
- А, так знаю ее! Она к бабушке в гости приехала со своей вороной.
- С вороной?
- Чирик! Ворона у нее живет, Каринкой зовут. Я с ней познакомился. Не грусти, Елочка! Тебя ж еще не срубили. Время есть. Придумаем что-нибудь.
Елочка только вновь горестно вздохнула.
***
Карина была действительно ручной вороной. Она спокойно сидела у раскрытой форточки, когда Катя проветривала комнату, и не даже думала улетать. Однажды любопытный Ванька сунул голову в окно – так они с Кариной и познакомились. И сейчас ворона внимательно выслушала своего приятеля.
- Кар-кар, - сказала она. – Да. Надо Катерине как-то дать понять, что Елочка-то… Ну, не хочет она быть срубленной. У нашей Кати доброе сердце. Она поймет.
