Смеркается. Под куполом небес
Круженье птиц наполнено тоской.
Я был другим, вдруг стал никем,
Найти бы смысл, и найти покой
Уже не день, еще не тьма.
Еще не жизнь, уже существованье.
Ах, как же все-таки сильна
Власть обстоятельств, что несут страданья.
В моей душе похоже благодать
Для всхода семени тоски, печали.
И тошный крик ворон должён напоминать
Что в этом мире я всего лишь странник.
Приди ко мне, омой мне раны,
Сотри запекшуюся кровь.
Мои бои всегда бесславны
И завтра бой поганый вновь.
Мои глаза полны печали,
А боль млотками бьёт в виски.
Имею жажду жизни я? едва ли.
Ведь дни в окопах не ярки.
Приди ко мне, окутай лаской
И голову прижми к груди.
Скажи: «все было не напрасно,
А счастье где-то впереди».
Есть странное чувство что в этой вселенной
Похоже на то, что живу я один.
Оно появилось за раз и мгновенно,
Добавило сердцу незримых морщин.
В компаниях разных и с девой прекрасной.
Я отклика звуку души не нашёл.
Пустился по свету, да было напрасно
В бесплодном скитанье я время провел
Есть странное чувство, оно беспокоит.
Быть может и впрямь во вселенной один.
Но коли все так, то имеется повод
Тянуть эту лямку до самых седин?
Пришла весна, все расцветает,
Но только не душа моя.
Она как прежде завывает,
Печаль что в сердце глубока.
Вся зелень, все дары природы,
Благоуханье у ручья
Все это радость для кого-то
Как страшно ведь не для меня.
Боюсь я жить, того же мига
Когда душа покинет грудь
Сказать по правде, друг мой милый
Я в этой жизни не страшусь.
Гуляли мы вдвоём, и говорили.
О чем-то важном, даже о любви.
Со стороны на нас смотрели,
Опутанные хмелем фонари.
Мы шли по улице покинутой надежды
Вокруг оставлены погнившие дома.
И как-то фраз никчемных между
Пугающая мысль рождалась у меня.
Здесь люди жили же когда-то,
Звучали голоса и женских смех.
Пусть счастья в этой жизни было мало,
Но то встречалось все-таки у всех.
Хозяев скрыл уж холм могильный.
Их дети просто старики.
Покинуты давно дома родные
И это ли не повод для тоски.
Мы шли по улице покинутой надежды,
Вокруг одни прогнившие дома.
В них разговоры были прежде,
Но кончились их времена.
Есть девушка – холодная луна,
С игривыми, лукавыми глазами.
Чей поцелуй со вкусом табака
Дороже мира, если, между нами.
А голос девы той, как пение сирен,
Пленяет, также губит душу.
Мне без нее существованье – тлен,
И день хоть ярок, но предельно скушен
Я слаб, пред магией ее.
Я проиграл, мне нет пути обратно.
Но признаюсь, что сердце ей,
Отдать весьма приятно.
А будешь ли любить, когда я стану старше,
Да что за мягкость буду стариком.
Когда я с каждым годом становясь все слабже
Возьму липучки отказавшись от шнурков.
Когда уж точно я не буду первым,
Ведь молодежь мне однозначно не догнать.
Когда я заблужусь в истлеющих доктринах
И ничего по факту я не буду знать.
Да, в каждый возрасте имеются красоты,
Ну например, седая борода.
Однако мне вселяют ужас…
По-старчески опущенные плечи,
Уставшие и грустные глаза…
Горят огни, машины мчатся к дому,
А наш с тобой – все улицы Москвы.
И вот уже в подземном переходе,
В горячем поцелуи соединены.
Горят огни, беседуют на кухнях.
Мы ж все бредём не знаемо куда.
Я так люблю тебя, что вымолвить ни слова
Губами не смогу, пусть говорят глаза.
В твоих объятьях мне не ведом холод
И так притуплено желанье умереть.
Я умоляю помни это только
Один я не смогу, ты знаешь это ведь.
Майской ночью из больничного окна
Я смотрю на сад цветущих абрикосов.
Этот миг не повторится никогда…
И моя весна не повторится тоже.
Жизнь не круг, а путь ведущий до креста.
И поэтому цени, мой милый друг, моменты.
Вот и с неба падает звезда,
Веточки колышутся от ветра.
Как же я люблю весну,
С каждым уходящим годом всё нежнее.
За окном «мяукает» канюк. Смерти нет…
Сегодня. Так точнее.
Начинает только лишь смеркаться,
Аромат сирени веет мне в окно.
Все больной душе печально,
Каждый день даётся тяжело.
Целый день ужасное томленье,
Жажда ласк твоих и голоса и рук.
А сейчас почти в изнеможении,
Пред тобой, ты слышишь сердца стук?
Как щенок желающий вниманья,
