Он стоит спиной ко мне. Капли воды стекают по бледной коже. Все тело испещрено шрамами. Свежими и не очень. Ещё позавчера на нем не было живого места. Никто не верил в его шансы дожить хотя бы до утра. Сегодня же выглядит вполне прилично для безнадежно раненного. Это не заслуга станционного медика, зурхи быстро восстанавливаются.
– Нравится? – спрашивает, не оборачиваясь.
– Нет, – отвечаю, чувствуя, как неожиданно кровь приливает к щекам.
Я видела сотни обнажённых тел, сотни рабских тел. Мужчины, женщины, молодые и старые, толстые, худые, здоровые, с увечьями. И до сих пор совершенно не понимаю, что может быть в этом привлекательного. Нагота ужасна сама по себе. Это страх, беспомощность, беззащитность.
– Врешь, – произносит зурх, даже не оборачиваясь, но я чувствую в его голосе ухмылку.
Редко кто из хозяев даёт рабам одежду. Её отсутствие дополнительно давит на психику. Трудно чувствовать себя сильным, если ты единственный голый среди одетых людей. Но тут это как будто не работает. Мужчина совершенно спокоен, словно не замечает своей наготы, и уже я чувствую себя обнаженной, причем не только физически, но и морально.
– С чего ты взял? – огрызаюсь, продолжая, как дура, пялиться на него.
Широкие мускулистые плечи, тугие валики мышц, идущие вдоль позвоночника, и идеальные ягодицы. Он – словно ожившая статуя с чётко выверенными пропорциями.
– Давно живу на свете, девочка, – мужчина поворачивается, демонстрируя кубики пресса и рваный шрам на левой груди.
Никогда не видела таких. Что это было? Рана получена при взрыве, или какая-то сильно голодная фауна далёкой планеты приняла его за обед?
– Я не девочка, – рявкаю, при этом стараясь смотреть на лицо, но взгляд против воли опускается ниже.
Ни один раб или свободный мужчина не вызывал у меня таких чувств и желания трусливо сбежать. Голос предательски дрожит, а лицо продолжает полыхать.
– Да? – он делает пару шагов вперёд. – Не похоже.
Щеки горят, очень надеюсь, что от злости, иначе совсем не могу объяснить реакцию своего организма.
– У нас сделка, – стараюсь говорить твёрже, но голос дрожит, а по телу разливается странный жар. – Ты – помогаешь мне, я – тебе. Все. Точка.
– С чего ты взяла, что я выполню условия? – еще один шаг, и наглая улыбка на его лице.
В помещении становится резко душно. Неужели система вентиляции даёт сбой?
– Зурхи чтят клятвы крови.
Единственный мой аргумент. Десять минут назад он казался прочным, как платий с третьей планеты в системе Кайтт.
– Кто тебе сказал? – зурх картинно закатывает глаза, при этом едва сдерживая смех.
– Читала, – осекаюсь на полуслове, понимая абсурдность ситуации.
У меня действительно нет гарантий.
– Реальная жизнь сильно отличается от твоих любовных романов, – усмехается мужчина. – Как ты ухитрилась остаться такой в этом окружении?
– Какой? – моментально раздражаюсь, сжимая кулаки до боли.
– Наивной, – отмахивается, отходя в сторону.
– Ты согласился на работу!
– Ты вынудила.
– Предпочитаешь отправиться рабом на «Мэджик»? Обслуживать клиенток с утра до ночи?
Воображение тут же рисует его в окружении пышногрудых красоток всех мастей и рас. Да… такого будут продавать по стоимости целой станции.
– Я не буду послушным рабом, – из расслабленной улыбка становится хищной.
– Значит, сгниешь на ринге, – выплевываю каждое слово, стараясь спрятать за злостью свой самый огромный страх.
– В бою, – тут же философски пожимает плечами.
И опять ловлю себя на мысли, что это я стою голая посреди медотсека, а не он.
– Так ты согласен или нет?! – произношу спустя минуту ожесточённой попытки испепелить его взглядом.
– Зурхи чтят клятвы крови.
– Это да или нет?!
– Да.
– Тогда тебе нужно одеться, – с максимально милой улыбкой достаю из кармана широкий ошейник. – Сегодня у меня день рождения.
Эллиот Тикет.
Отстраненно наблюдаю, как смыкаются створки внутреннего шлюза. Следом приборы сигнализируют о закрытии внешнего. На мониторе пульта управления загорается значок «стыковка разорвана». Делаю соответствующую пометку в бортовом журнале, краем глаза замечая, как транспортник с интригующим названием «Пьяный спрут» проплывает в иллюминаторе. Станция дрейфует, руководствуясь указаниям автоматики, можно спокойно закончить записи и оставить все на дежурного. Основная работа на сегодня закончена, плановых разгрузок уже не будет. Только уходить совсем не хочется.
Здесь тихо, приятный голубоватый свет от приборной панели, а на планшете, если свернуть рабочие программы, полно книг. Второй пилот, Майк, что-то внимательно изучает на своем экране, самозабвенно облизывая губы, скорее всего, получил очередную пикантную рассылку.
Всегда удивляет эта тяга к платным картинкам, с телами не первой свежести. В интернете можно найти миллион подобных изображений, совершенно бесплатно. Главное – не тыкать шаловливыми пальцами в заманчивые предложения по увеличению всевозможных конечностей, особенно с пометкой: бесплатно, с гарантией, удаленно и «мамой клянусь». Но нет, этот глупец на соседнем кресле утверждает, что получать пачку фотографий, не зная, какие попадутся, гораздо интереснее. Конечно, посмотрим, как он заговорит, когда увидит что-нибудь не совсем молодое и не совсем женское.
Надеюсь, в один прекрасный день он сотрёт до дыр то, что так настойчиво предлагает увеличить реклама. Хорошо, хоть додумался выключать визуализацию искина. «Киса» у нас хакнутая, на лицензионное обеспечение кредитов пожалели, папенька решил, что это ненужные траты и дешевле терпеть самоуправство систем управления. Поэтому “Киса” частенько чудит, демонстрируя скверный характер разработчиков. Пару раз она выводила на общий экран в переговорной всю коллекцию второго пилота, и, как назло, именно в тот момент, когда капитан вёл переговоры с покупателями с Унн-Тала. От смерти Майка спас первый пилот, клятвенно заверивший, что другого помощника в нашей глуши не найдёт. Отец, в свою очередь, также убедительно обещал отправить обоих в качестве товара на «Мэджик», причем по частям. В результате жарких споров и взаимных проклятий они все же сторговались, но Майку пришлось три месяца сидеть без зарплаты. Ну, он остался на свободе и летел не в качестве пленника, так что мог радоваться, отец редко бывает настолько щедр..
Усмехнувшись, вспоминаю, как этот проходимец три месяца ходил с грустной рожей, и возвращаюсь к своему занятию. Отец и с меня шкуру спустит, если я в очередной раз забуду проверить датчики, и какой-нибудь из двигателей откажет. Эх, а мне ведь нравится эта работа, если не учитывать кто я, где нахожусь и чего от меня ждут.
«Седая ведьма» – крошечная обитаемая станция, болтающаяся на границе между системами Унн-Ран и Салхи. Официально здесь серая зона довольно большой протяженностью. В этом пространстве часто происходят стычки между представителями систем, так сказать в историческом ключе. Унны – величественные матриархальные женщины, салхи – напротив, жуликоватые торговцы с характерным акцентом и раздутым чувством собственного величия. И тем, и другим религия запрещает вступать в Союз, поэтому обе стороны ведут вялые дипломатические отношения на фоне оживленной торговли… правда, на чёрном рынке.
