Я стояла в ЗАГСе, в маленьком тесном кабинете бракоразводных процессов и думала: «Интересно получается: когда выходишь замуж, у тебя зал, торжественная обстановка, музыка. А когда выходишь “из замужа” – комната с желтыми стенами, стол, крупная женщина, которая подписывает документ…» Габаритная дамочка отвлекла вопросом:
– Вы точно решили?
– Да, – не задумываясь ответила я.
Муж был категорически против развода с самого начала. Но теперь он стоял молча – после решения суда мы пришли в ЗАГС в третий раз.
– Значит, точно решили… – устало выдохнула регистратор, склонившись над документами.
Через полоски оконных жалюзи виднелось февральское небо.
Год назад в это время я была уже на последнем месяце беременности. Вместе с мужем мы выбирали клинику, где наш сын появится на свет. Ровно год, за который все рухнуло… Мои мысли перебило бодро-жалостливое: «Умчи меня, олень, в свою страну оленью!» Песня доносилась из приемника в углу. «А вот и торжественная музыка», – с сарказмом подумала я.
– Вот здесь подпись поставьте, – ткнула пальцем вершительница семейных судеб.
Вот и все. Я больше не жена, мы больше не семья. Удивительное ощущение: настолько это просто, как нитку обрезать. Хоп – и пять лет совместной жизни остались где-то там, за подписью на документе.
Когда мне было 17, ни о каком замужестве даже в перспективе я не помышляла. Зачем это нужно счастливой и общительной девушке с огромным количеством друзей и знакомых, сбежавшей из небольшого военного поселка в город поступать? В то время все мои мечты крутились вокруг белого халата: я ясно представляла, как сдам экзамены в медицинскую академию, как буду учиться, получу диплом и вступлю в борьбу за здоровье человечества.
Для поступления требовалась серьезная подготовка, поэтому почти все свободное время уходило на уроки и занятия с репетиторами. Но в субботу я выкраивала пару свободных часов, чтобы встретиться с друзьями и потанцевать в местном баре – единственном месте встреч в нашем далеком северном поселке. Домой я возвращалась до двенадцати и ни минутой позже (как Золушка): папа строго следил за порядком.
С мужем я познакомилась в компании общих друзей. Он был из тех ребят, которые приезжали на Север за заработком после службы в армии. Этот серьезный и мрачный на первый взгляд парень неожиданно взялся за мной ухаживать. Я не обращала на него внимания больше полугода. Хотя он очень старался и предпринимал разные попытки завязать отношения. В то время отправить курьера с букетом для избранницы было практически невозможно. В военном поселке посреди тайги с цветами было туго. Тем не менее мой поклонник умудрялся их доставать: рвал в чужих палисадниках, заказывал цветы из города за бешеные суммы, а весной собирал в тайге подснежники и приносил их мне в семь утра, чтобы нежные цветы не успели завять. Все это выглядело очень мило, но для меня он оставался все тем же другом из компании.
На мое совершеннолетие он испек торт. Всю ночь готовил его на крошечной кухне своей служебной квартиры, чтобы к утру кулинарный шедевр покорил мое сердце восемнадцатью розочками из крема. Я оценила его настойчивость, упорство и даже испытала легкую симпатию. Правда, ненадолго: желание стать врачом все же перевесило. «Еще успею навлюбляться», – подумала я и укатила в Ярославль.
Вернулась через две недели, а на перроне он – с букетом цветов и в выглаженной рубашке. Мистика какая-то. Откуда он мог знать о моем приезде? Подруги рассказали, что он каждый день ходил к поезду с букетом цветов. Две недели ждал моего возвращения и вот встретил – расстроенную и не поступившую. Мне не хватило одного балла, не помог даже красный диплом: конкурс на место был большим. Так что поддержка друга пришлась очень кстати. Такие моменты как раз и позволяют отличить любовь от влюбленности, а мужчину – от мальчика.
Я настроилась поступать на следующий год. А пока впереди было лето, подготовка к экзаменам, репетиторы и… свидания. Он помогал мне оплачивать дополнительные занятия, привозил из города дорогие фрукты и сладости, учил со мной билеты. Мой строгий папа не возражал против отношений с таким молодым человеком, однако о замужестве речи не шло.
Наступило лето 1998 года. Я успешно сдала экзамены в Ярославскую медицинскую академию и наконец стала студенткой первого курса. У нас оставался последний месяц, чтобы побыть вдвоем. Впереди ждала разлука больше чем на полгода – до первых зимних каникул. В день отъезда мы долго стояли обнявшись на перроне и плакали. Привыкнув к такой поддержке, я не представляла, как буду справляться одна в большом и незнакомом городе. Успокаивала мысль, что я еду навстречу своей мечте. Поезд тронулся и понес меня в далекий Ярославль. «А с любовью как-нибудь разберемся», – размышляла я, запивая горько-радостное событие сладким чаем.
Первая осень вдали от дома далась тяжело. Денег не хватало, как и времени: я спала над учебниками – так много приходилось заниматься. Из развлечений могла себе позволить разве что городские парки. Вот и весь досуг восемнадцатилетней студентки. От одиночества спасали письма из дома (звонки по межгороду были дорогостоящим удовольствием). Настоящие, бумажные, в конверте с маркой, они приходили каждую неделю, вызывая загадочную улыбку у вахтерши с проходной.
Прижимая белый прямоугольник к груди, я спешила в свою холодную неуютную комнату, забиралась с ногами на кровать и приступала к чтению. Мы с любимым писали друг другу о простых житейских радостях, делились неудачами, поддерживали друг друга… В такие минуты серость студенческих будней отступала, и казалось, что он находится рядом. К концу первого курса выросла целая стопка писем. Я купила красивую красную ленту и перевязала конверты. Могла ли я тогда представить, что через семь лет эта пачка самых нежных и добрых слов будет лежать на сумке с его вещами в коридоре общежития, подтверждая мое нелегкое решение о разводе? Нет.
В первый день осенних каникул в дверь тихо постучали. Я открыла и ахнула: на пороге стоял он с букетом белых роз и огромной сумкой с продуктами (видимо, в каком-то письме я перестаралась с описанием скудного студенческого рациона). День обернулся праздником для всего этажа. На нашей страшненькой кухне в конце длинного коридора появился настоящий шеф-повар. Он готовил изысканные блюда из лосятины, которую добыл с отцом на охоте. В духовке запекалась утка, а мы, девчонки, упорхнувшие из-под родительского крыла, с радостью крутились рядом, нарезая лук и картошку для предстоящего пира. Поведение моего избранника было не чем иным, как настоящей мужской ответственностью, щедростью и желанием защищать. Попутно он отремонтировал все, что было сломано. В моей комнате появились новые обои, стало намного уютнее. Невыносимая тоска по дому немного отступила, на душе стало легче и веселее. Тогда я поняла, что мой молодой человек – тот самый мужчина, который может и умеет заботиться об окружающих и, что самое важное, способен на настоящие поступки.
