1. Пролог
Вменяемые пары, чтобы вылезти из приевшегося однообразия, отправляются в путешествие или, на худой конец, заводят любовника, а мой муж решил разбавить нашу унылую бытовуху роупджампингом. По акции. Не припомню ее название. Наверное, это была акция «Япона мать». Потому что именно это слетело с моих губ, когда я посмотрела вниз с крыши тридцатиэтажного дома.
— Ну как? Впечатляет? — Макс весело поиграл бровями, как в нашу первую брачную ночь, когда снял трусы в ожидании моего дикого девственного восторга.
— Да… Просто блеск, — ответила я себе под нос, снова подставляя себя инструктору с его ремешками.
— Не ссы, бобренок, — подмигнул мне муж, изобразив хитрую ухмылочку. Он всегда так делал, когда был чертовски доволен собой. — Тросы и крепления надежные. В тебе ни грамма лишнего килограмма. Выдержат.
— Порой мне кажется, ты меня совсем не любишь.
А как говорится, чем меньше женщину мы любим, тем больше даст она не вам. И за два года наискучнейшего брака я действительно начала задумываться о любовнике, или двух, или пяти. Лишь бы заиметь мужика, который умеет впечатлять по-настоящему, а не детским садом.
— Хе-хе! — Макс азартно потер ладони, как только я оказалась на краю крыши. — Добавим огоньку в наши отношения, бобр!
Я ненавидела, когда он так меня называл. О чем я только думала, выходя за своего инфантильного бойфренда после двухнедельного романа? Правильно мне тетка говорила не торопиться. Но как же хотелось почувствовать себя взрослой в едва исполнившиеся восемнадцать лет!
«Что ж, если шмякнусь, то сразу насмерть», — грустно подумала я. Я по жизни оптимист и по знаку зодиака овен.
— Не волнуйтесь, девушка, — улыбнулся инструктор, с моего бледного лица прочитав каждую траурную мысль, — вы не коснетесь земли. Длина троса не позволит.
Польщенная его очаровательной улыбкой, я быстро прогнала в памяти весь инструктаж, посмотрела прямо перед собой и решила, что если выживу, то сначала соблазню этого инструктора, а потом прямиком поеду в ЗАГС. Подавать заявление на развод! Как раз и причина будет: не выдержала угрызений совести за супружескую неверность.
— Раз… — начал отсчет инструктор.
— Давай, бобренок, ты сможешь!
— Два…
Не дав мужу проорать еще какую-нибудь дежурную глупость, я спрыгнула, не дожидаясь трех. В свободном падении провела целую секунду, за которую перед глазами вся жизнь пронеслась, а потом где-то на уровне этажа пятнадцатого почувствовала, как пружинно натягивается трос. Он и правда стал тормозить меня. Вот только ненадолго. В какой-то момент что-то заскрипело и загрохотало, послышался истошный крик инструктора: «Хватай ее!» И через мгновенье я шмякнулась лицом в асфальт, успев лишь выставить перед собой ладонь, словно она защитила бы мой череп.
— Миау-у-у!!! — пронзил мои уши то ли мой истошный крик, то ли мяуканье возбужденной кошки.
Запястье прожгло огнем. Я дернула рукой и кое-как разлепила глаза. Все тело будто превратилось в чужое, тяжелое, непослушное. Почувствовала себя аватаром, усаживаясь в постели и в полумраке комнаты разглядывая ссадины на руке.
Нехило я ею об асфальт приложилась. Кровища так и лезла, хотя уже сколько времени прошло…
А сколько, собственно, времени прошло?!
Вмиг забыла о поцарапанном запястье. Оглядела комнату, но абсолютно ничего не смогла рассмотреть. Было слишком темно. В арочное окно с прозрачной занавеской, колыхаемой ветром, едва пробивался холодный лунный свет, падая на узорчатый ковер на полу. В нашей квартире не было ни такого окна, ни занавески, ни тем более странного ковра. У нас обычные пластиковые окна, жалюзи и ламинат.
— Где я? — шепнула, испугавшись своего голоса. Он не мой! Как и кровать, как и старушечья сорочка, как и длинные темно-русые волосы. — А-а-а!!! — крикнула во всю глотку.
Дверь в комнату распахнулась, и с порывом клубов густого тумана из темноты появилась громадная тень.
Медленным шагом переступив порог, незнакомец вышел на свет. Высокий, статный, с длинными ровными ногами и в меру широкими плечами, удерживающими большую несоразмерную рубаху с защипами, изрядно помявшуюся в зоне пояса, он сосредоточенным взглядом обвел комнату. Белесые волосы, своей длиной закрывающие шею, небрежными волнистыми прядями спадали на его лицо, но это не мешало мне разглядеть выразительные глаза под хмурыми бровями, ровный нос, сжатые в напряжении губы, окруженные короткой однодневной щетиной, больше напоминающей размазанную краску.
Я была готова помолиться всем богам, чтобы он оказался моим лечащим врачом, но герой самых пикантных женских фантазий — всего лишь мой сосед по палате.
— Вы моего кота не видели?
Так вот что это был за звук. Вовсе не мой крик отчаяния, а настоящее кошачье мяуканье. Выходит, и царапина на моей руке не от приземления на асфальт, а оставлена когтистой лапой. Потому и жгла так дико.
— Ты кто такой? — снова прорезался у меня не мой голос.
Мужчина озадаченно склонил голову.
— Эгорт.
— Как?
Черт, какой же мурашечный у него голос. Утробный, вибрирующий, хрипловатый. До костей продирал, похлеще нещадного пожара.
— Эгорт Лигэллоу.
Похоже, здорово я головой приложилась. В настоящую дурку муж упек.
Мотнув головой, рукой нащупала прикроватную тумбочку в поисках ночника или торшера. Увы, здесь меня ждала только подтаявшая свеча в подсвечнике. Стоит отметить, весьма странная для психушки приблуда.
Мелькнувшая кошачья тень в окне отвлекла от меня сумасшедшего парня, представившегося странным головоломным именем. Отдернув занавеску, он толкнул ставенку и высунулся на улицу.
— Аро!
«Ох и рычит-то!»
Холодок по позвоночнику скользнул. Не дай боже такому под горячую руку попасться.
Пискнуть не успела, как он ловко перебросил одну ногу по ту сторону окна, затем другую и исчез.
Жесть какая-то…
Подскочив с кровати и запинаясь об одеяло, я перебрала по полу всеми четырьмя конечностями и добралась до окна.
— Прошу прощения, госпожа Рия! — Эгорт осторожно ступал босыми ногами по каменному выступу между этажами, двигаясь прямо на пятящегося от него кота — крупного черного мейн-куна. — Обещаю впредь держать его на привязи!
Госпожа? Что же такого интересного нас с ним объединило, пока я была не в себе, что я вдруг стала госпожой?
Перевела взгляд на проулок, освещаемый лунным светом, и неосознанно вскрикнула:
— Охренеть!
Куда город делся? Где фонари? Тротуары? Светофоры? Мерседесы? Всюду меня окружали обшарпанные дома от одного до трех этажей, не выше. Ни ночных прохожих, ни велосипедистов, ни рычания байков гоняющих по опустошенным трассам мажоров. Только безлюдная ночь, очаровательный псих, шипящий кот и ржание лошадей у паба через дорогу.
— Это что, шутка?!
Попятившись от окна, я спиной уперлась во что-то холодное и гладкое и резко обернулась.
