Мы быстро накрыли стол. В холодильнике у подруги чего только не стояло: холодец, селёдка под шубой, оливье, — куда же без него — мясо по-французски, запечённая красная рыба.
— Ты что, ждала в гости стройотряд?
— Отвяжись, — отмахнулась она от меня. — Я люблю готовить. Вот если бы у меня были дети… — мечтательно произнесла она.
— Ещё будут! — как можно увереннее произнесла я. — Обязательно.
— Садись уж, утешительница. У меня есть малиновая настойка. Специально для девочек.
Минут десять мы не разговаривали, а работали челюстями. Готовила Рогулова изумительно, ей бы в ресторане работать, а не бухгалтером в затрапезной компании. Но сколько я ей не предлагала сменить род деятельности, она от меня лишь отмахивалась.
Малиновая настойка была такая вкусная, что мы и не заметили, как она закончилась.
— У меня есть ещё на мандаринах настоянная? — выгнула бровь Ритка. — Будем?
— Неси! — сразу согласилась я. Гулять так гулять!
Подруга ушла, а я уставилась в телевизор. Там какая-то увешенная побрякушками дама вещала о гаданиях. К тому моменту, когда Ритка вернулась, я была уже заряжена позитивом и готова к новым свершениям.
— Смотри, вот эта барышня, — ткнула я пальцем в телевизор, — сейчас рассказала, как надо правильно гадать.
— А мы ещё не нагадались? — поинтересовалась у меня Ритка. — Я думала, на сегодня лимит исчерпан.
— Да нет. Это ж бесплатно и со стопроцентной гарантией. Раньше все девицы так делали.
— А мы девицы? — Рогулова скептически подняла брови.
— Естественно. Во всяком случае, по паспорту. И там делать нечего. Короче, берёшь валенок. У тебя же есть валенки?
— Есть! Васькины.
— А своих нет? — расстроилась я.
— Нет! Я, если надо, его надеваю.
— Тогда пойдёт. Значит, выходим и бросаем валенок через забор, а потом смотрим, в какую сторону носок указывает.
— Носок? — уставилась на меня Ритка. — Носок вместе с валенком закидываем или в другую сторону?
— Какую другую? — вытаращилась я на подругу. — При чём здесь носок? Я, вообще-то, про носок валенка говорила.
— И что? — не поняла Ритка.
— Что-что! Куда носок валенка укажет, там твой суженый живёт.
— У меня лес напротив, — напомнила Рогулова.
— И что? — искренне удивилась я. — Может он лесник или охотник? Тебе какая разница, кто оттуда выйдет?
— Действительно. Мне вообще без разницы. Может и леший выйти.
— А леший не мужик, что ли? — посмотрела я на неё.
— Понятно, — махнула рукой Ритка. — Пробуем мандариновую и выходим.
Мандариновая оказалась не хуже малиновой. Ритка надела на одну ногу валенок, второй я забрала себе, заявив, что я тоже хочу суженного.
— Тоже лешего ждать будешь? — скептически взглянула на меня Ритка. — У меня-то уже есть опыт проживания с ним, а ты же у нас по прынцам.
— Я переквалифицируюсь. Специалист я или нет? Сейчас немного похожу, чтобы привыкнуть, — я посмотрела на обувку сорок пятого размера.
— Нормально всё, — успокоила меня Рогулова. — Зато полетит хорошо. Кидать-то с ноги надо?
— Ой, я что-то не уточнила. Наверное, с ноги. Руками всякий дурак сможет.
На крыльцо мы вышли в нужной для гадания кондиции.
— А кидать откуда будем? — повернулась ко мне Рогулова. — С крыльца или к забору подойдём?
— Я с крыльца точно не докину, — постановила я. — Пойдём к забору.
— Там снег не чищен, — хихикнула Рогулова. — Провалимся.
— Притопчем, — постановила я и резво слетела с крыльца на заднице, зацепившись валенком за ступеньку.
— Нормально мандариновая зашла, — констатировала моё падение Ритка. — Задницу не отбила?
— Не-а! У меня автопилот.
Рогулова помогла мне подняться, сообщив, что мой автопилот так себе, только для поездки вниз годен. Вверх его заклинило. К забору мы пробирались по колено в снегу. Было весело. Потом минут десять утаптывали место для старта.
— На три-четыре, — скомандовала Рогулова.
Риткин валенок улетел куда надо, а мой стукнулся об забор и упал в сугроб.
— Мать вашу! — раздалось из-за забора.
— Леший? — уставилась я на подругу.
— Какой леший? — шепнула Ритка. — Васька пришёл со смены.
— Вы сдурели там? — Тощий, как жердь Васька, которого даже тёплый полушубок не мог увеличить в размерах, вошёл в калитку. — Вы что творите? Перепили, что ль? Валенок то зачем выкинули?
— Мы гадали на суженного, — сказала я. — Ты зачем валенок поднял? Теперь мы не посмотрим, куда носок указывает.
— Офигеть! А ничего, что вы мне им по башке съездили?
— Это судьба, — простонала Ритка, — похоже, мне даже леший не светит.
— Инка, а ты ж вроде замуж собиралась? — уставился на меня Васька. — Зачем тебе ещё один суженный?
— Мне? А это не мой вале…
— …это Васенька твой валенок, — резво перебила меня Рогулова. — Мы просто экспериментировали, как далеко он улетит. Да и на кого тут гадать? Лес вокруг.
Я уставилась на Ритку, которой Васька был «ну, совсем не нужен». Ну и лиса.
Рогулова пролезла назад по следам к своему «профессору», чмокнула его в щёку и направилась с ним к крыльцу. Мне ничего не оставалась, как пойти за ними. И здесь до меня дошло, что у меня сапог только на одной ноге. Валенок остался валяться где-то возле забора.
— А вы чего, босиком? — вытаращился на свою половину Васька. — Совсем бабы ума лишились. Вы сколько выпили? Жесть. Вы же простудитесь!
****
— Идите уже, грейтесь, — зашёл в дом Васька. — Банька знатная истопилась.
— Не зря нас сегодня туда посылали, — подмигнула мне Ритка.
— Хоть что-то сбудется, — кивнула я, наблюдая за раскрасневшейся подругой.
Похоже, после мандариновой Васька принял образ героя любовника. У меня после выпитых настоек ноги не слушались, однако голова была ясная. Ну, почти. Меня наполняла какая-то лёгкость, словно в ожидании чего-то хорошего. Казалось, через полчаса откроется дверь, на пороге появится Влад и произнесёт весёлым голосом: ну куда ты, Инка, запропастилась?
Поднявшись с дивана, я переждала лёгкое головокружение и отправилась следом за выскользнувшей в дверь Риткой. Накинув на себя поданное Васькой заношенное пальто, сунула ноги в растоптанные старые сапоги и побежала до бани.
— Заходи скорей, а то холод напустишь! — скомандовала Рогулова, уже успевшая раздеться в предбаннике и накинуть на себя халат. — Сейчас напаримся и ещё немного расслабимся.
— Я, кажись, уже того: нарасслаблялась, — покачала я головой. — Сейчас искупаюсь и спать.
— Слабачка! — обозвалась Ритка. — Сейчас попаримся, потом выбежим, в снегу поваляемся, и снова париться.
— Я сдохну, — сразу предупредила я о пределе своих возможностей.
— Глупости! Знаешь, потом будешь как заново рождённая.
Подруга, не слушая мой скулёж, затащила меня в парную.
— Давай я тебя веником отхожу, — предложила она, замачивая орудие пыток в горячей воде.
— Не надо меня отхаживать! — воспротивилась я, уже имевшая удовольствие попадать в её руки. — Можно, я просто на лавочке посижу?
