Наталья Михайлова - Пограничный переход

© Наталья Михайлова, 2024

ISBN 978-5-0062-6124-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Город украшал себя к Рождеству и Новому году. Никитская улица вечером была похожа на сокровищницу Аладдина, она сверкала сотнями стеклянных шаров, разноцветными гирляндами, сказочными игрушками на невидимых нитях. Казалось, что хлопья снега опускались на брусчатку не с темного неба, а из висящих высоко над головами прохожих диковинных рождественских игрушек. Никитская улица дарила радость, люди ее принимали, улыбаясь чему-то своему, неспешно гуляли, держась за руки и оживленно болтая.

У большого, во всю стену, окна кафе стояла женщина. Она была немолода, хорошо и со вкусом одета. Женщина вполне могла позволить себе выпить кофе в этом кафе на Никитской. Но она не заходила внутрь. Она неотрывно смотрела в окно, и казалось, что между этой женщиной и гуляющими по новогодней улице не было ни пространственного, ни временного единения. Взгляд женщины был обращен на столик за окном кафе, где сидели четыре молодые девушки и весело переговаривались между собой. По их поведению, непринужденным позам, оживленной мимике чувствовалось, что они часто заходят сюда выпить кофе, обменяться новостями и просто увидеться. Все в этих девушках было естественно, не напоказ: просто созвонились и просто встретились после работы.

Женщина увидела в сидевших за столиком девушках себя и своих подруг. Сорок лет назад. Вечность назад. Кафе-мороженое на улице Горького. Такое мороженое ― с шоколадом, орехами, сиропом и печеньем ― можно было купить только в этом кафе. Подруги каждый четверг после лекций приходили сюда. Встречи в кафе-мороженое вошли в привычку, и важным в этой привычке было, пожалуй, удовольствие, ни с чем другим не сравнимое, похожее почти на счастье ― счастье быть вместе и говорить обо всем, счастье от проезжающих за окном машин, счастье от стеклянного бокала с тающим мороженым, счастье от гула разговоров и тихой музыки кафе. И они были счастливы. Они никуда не спешили. Они слушали и слышали друг друга. Не было нерешаемых проблем, были вопросы и были ответы. Было мороженое, шоколадное, с сиропом, орехами и печеньем! Как это ни банально, но они действительно верили и в будущее, и в победу коммунизма, и в себя.

Немолодая женщина у окна кафе на Никитской улице вновь посмотрела на девушек за столиком. Ей пришла в голову мысль, что за эти прошедшие сорок лет мир изменился, а юность осталась той же. Спорт помогает поддерживать тонус мышц, медицина умеет продлевать жизнь, косметология делает юным тело. «Никто только не умеет делать пластику души», ― неожиданно подумала женщина. Отсутствие морщин на лице, подтянутый живот и прочие атрибуты юности ― это только атрибуты юности, но не юность. Юность ― это мироощущение, которое мы теряем, стремясь достичь чего-то важного для каждого из нас в жизни. Час за часом, день за днем, год за годом незаметно для нас и для окружающих из нас уходит ощущение счастливой веры в будущее. Мы все знаем, мы все умеем, мы всего достигли. У нас все есть, и мы много где побывали. Мы знаем цену времени и цену денег. Мы состоялись. В обмен на юность.

Несмотря на все достижения и опыт, который мы накопили, внутри нас всегда остается некий тоскливый струнный звук, напоминающий о тех днях, когда мы были молодыми и полными энергии. Мы вспоминаем свободу и беззаботность того времени. И может быть, лишь однажды, накануне Рождества, наполненная огнями улица и девушки, сидящие у большого окна за столиком в кафе, застанут вас врасплох. Мозг сопоставит два времени: было и стало, проведет анализ, сделает вывод, даст рекомендации. Очень личностные рекомендации, возвращающие молодость души. Прислушайтесь к ним, пожалуйста.

Сегодня интернет-ресурсы предлагают заглянуть в себя на тренингах и курсах. Чужие люди, которые видят вас первый раз в жизни, дают рецепты счастья, молодости, стройности, достатка, всего. Это психология. Это ваше сознание. Это не ваша душа. Душой нельзя управлять. Сознанием можно. Сознание растет и стареет вместе с нами. Душа не меняется. Она прячется под годами прожитых слоев жизни. Молодость души ― это ее способность быть вне прожитых лет.

От большого, во всю стену, окна кафе на Никитской улице отошла немолодая, хорошо одетая женщина с улыбкой двадцатилетней девушки на лице.

Да, время меняет нашу жизнь. Однажды мы не выходим на работу не потому, что впереди долгожданный отпуск или мы заболели, а просто потому, что наступил новый этап жизни ― жизнь вне работы, жизнь на пенсии.

Помню, в нашей юности была такая формула успешной жизни девушки: институт, замужество. Почему-то в эту формулу не входили два этапа, таких важных и протяженных, ― работа и пенсия. Очевидно, и работа, и пенсия были не мечтой об успешной жизни, а обыденной реальностью, доступной всем. И работу, и пенсию гарантировало государство – значит, это был не ваш личный успех, а естество жизни. Ведь и ваше рождение было не вашим успехом, а реальностью: вы родились, и это так естественно.

Итак, справившись с задачами «школа-институт-замужество» и родив детей, мы приступали к работе. И работали, работали, работали… Работа по большей части была «наше все»: на работе делились с сослуживцами бедами, радостями, вкусняшками, приготовленными своими руками дома, праздновали дни рождения, Новый год, 8 Марта, 23 Февраля, знакомились, создавали семьи. В эпоху дефицита на работе продавали и покупали фирменные джинсы и косметику, записывались на праздничные продуктовые заказы с настоящим кофе и финским сервелатом. Еще на работе можно было говорить по телефону: это сейчас телефона нет разве только у новорожденного, а в 80-е годы телефоны были далеко не у всех в квартирах. Начальники гоняли от служебного телефона, висевшего на стене в длинном коридоре, а мы снова и снова, незаметно выйдя из кабинета, зависали в важных разговорах.

Рабочий офис становился вторым, если не первым, домом, ведь мы проводили в нем по девять часов в день (считая обед) пять дней в неделю. Все важные вопросы можно было решить в стенах рабочего офиса. На домашнюю жизнь отводилось в эти пять дней гораздо меньше времени: час-два утром и часа три вечером. Работа и дом переплелись между собой в нашем сознании крепче, чем веревки в джутовом канате: расплети канат, выбрось одну веревку ― и нет больше каната.

«Жизнь ― это способ существования белковых тел», ― писал Фридрих Энгельс. Применительно к работе эту известную фразу можно было бы переписать как: «Работа есть способ жизнеобеспечения белковых тел». Безусловно, есть процент людей, которые никогда не работали и ничуть не сожалеют об этом. Или наоборот, никогда не работали и живут в нищете. Те и другие составляют небольшой процент от всего взрослого населения земного шара. Эта книга не для них, а для тех, процент которых намного больше.