Аркадий Миронович, тридцати девяти лет от роду, по обычаю разложил документы аккуратными стопками на столе, собрал карандаши в кучку, не забыв при этом поставить их в стакан. Протер капли засохших чернил и задвинул стул ближе к столу. В кабинете царили чистота и порядок. Сквозь окно и занавеску внутрь пробивались последние лучи августовского солнца, напоминая об окончании долгого трудового дня и приглашали на прощальное рандеву перед завтрашним рассветом. Аркадий взглянул на часы – половина девятого. Окрыленный окончанием работы, он быстро вышел из кабинета, не забыв ключ, и направился на первый этаж к бухгалтеру за расчетом, напевая задорную мелодию.
– Ольга Ильинична, добрый вечер! – Аркадий Миронович постучался в маленькое окошко к пожилой даме и расплылся в улыбке. -А вот и я-с, извольте!
Ольга Ильинична, немного сгорбленная, человек суровой закалки, но с добрым сердцем, что-то печатала на пишущей машинке при жёлтом, тусклом свете настольной лампы. Вокруг неё взгромоздились, точно надзиратели, кипы папок, толстых книг, отсчётов, счетов. Размера стола едва хватало, чтобы среди всего этого добра можно было поставить чашечку чаю. Клавиши замолкли. Бухгалтер сняла большие очки, протёрла уставшие глаза и медленно подняла голову на визитёра.
– Вот он, явился! Э-ка вы припозднились сегодня, Аркадий Миронович. За расчётом?
– За ним, родненьким. А нельзя ли чуть больше, м? В счёт следующего. За жильё б уплатить, да себя прокормить.
– Не положено! – отрезала Ольга Ильинична.– Всё под счёт. Копейка к копейке. Надобно больше, так это раньше надо было думать, в Москву ехать учиться… – С этими словами дама расчистила немного места перед собой, открыла ключиком выдвижной ящик и достала большую книгу учёта.– Так, где вы тут у меня, голубчик. М-м-м… нет, тоже не то, Ковалёв получил, да, Архипенко расписалась. Лаврентьев… вот детина, снова на поля залез, ну я ему… А вот и вы, расписывайтесь, сейчас рассчитаю. Да не заляпайте мне тут. – И протянула Аркадию книгу.– Два..три… шесть… девять рублей, сорок копеек, извольте.
– Ольга Ильинична, голубушка.– Начал Аркадий, посчитав деньги.– Так недочёт ведь получается, двадцать копеек.
– Не голубушка я вам, молодой человек. Где манеры ваши? На работу надобно вовремя приходить, да не опаздывать, получается. Верните книгу, отдавайте ключи и доброй ночи.
На этой ноте книга и ключи были отданы, деньги получены. Роспись поставлена.
Аркадий Миронович, как был одет, вышел на улицу, солнце почти село и тут же его оглушил городской шум. В здании напротив на верхних этажах уже кое-где горел свет. Улица кипела жизнью, люди сновали туда и сюда, бежали вереницей кто домой, а кто ещё куда. Жёлтый свет от фонарей на столбах отбрасывал тени людей прямо под ноги, одни спешили в одну сторону, другие в другую. Повозки гремели по бульвару, лошади отбивали стройный ритм цоканьем копыт, на той стороне торгаши зазывали купить сдобных булок да плюшек и предлагая самый свежий и вкусный хлеб. Малышня сновала посреди прохожих, одни просили копеечку, другие продавали еще с утра оставшуюся газету с последними новостями. Поправив рубашку и штаны, Аркадий закурил последнюю сигарету и двинулся к дому.
