Тайбенна, незаселенный мир в системе Кортасар, Приоритет
Хижина посреди тайги, окраина южного материка
Ночь стояла холодная и очень ветреная. Хельмунд продрог даже под тремя шкурами, а на порог нанесло столько снега, что дверь не открыть. Сугроб пробрался внутрь через небольшой зазор меж досок, и покрыл часть комнаты ледяной коркой. Пришлось срочно разжигать обложенный камнем очаг и кипятить воду.
Старик ни на секунду не пожалел, что перебрался сюда и отбросил все блага цивилизации. Он твердо решил построить дом без единой современной технологии и сделал это всего за пару лет. Получился прекрасный сруб в духе древних землян-викингов (вроде бы так их звали). Осталось привыкнуть к собачьему холоду и победить мечты об атмосферном щите. Ну и научиться разводить огонь без лазерного разжигателя, при каждом применении которого Хельмунд неизменно ощущал небольшой укол стыда. Древние бородатые предки такое бы не одобрили.
Очаг вспыхнул моментально и за считанные минуты нагрел воду в стальном чане. Надпись «Собственность Кидонианского военного флота» на его боках вызвала приятную ностальгию по суровому быту армейцев. Старик вылил кипяток в деревянную бадью и плюхнулся следом. Ошпаривающее тепло – как раз то, чего не хватает на этой продрогшей планете.
Хельмунд не позволил себе греться слишком долго – впереди поход за едой. Магазинов на Тайбенне нет, как, строго говоря, и любых других следов людей. Вокруг на тысячу километров вряд ли найдешь даже еще одного отшельника. Пустой и никому не нужный мир на окраине Приоритета – идеальное место, чтобы осесть после долгой жизни, вспомнить прошлое и разобраться в себе.
Говорят, что в двести лет все только начинается… Врут. В этом возрасте безумно хочется послать все к черту. Старик распродал скудное имущество, выкинул терминал ИнтерСети и купил билет сюда, в один конец. Первое время пришлось жить в утепленном грузовом контейнере, но это не проблема для целеустремленного человека. Хельмунд желал, чтобы его оставили в покое и дали подышать свежим, не испорченным летающей техникой воздухом, а ради этого можно и потерпеть.
Ночная вьюга сменилась относительно приятной погодой. Бывший вояка укутался в самодельную шубу из местного зверя, вскинул на плечо рельсовую винтовку и побрел в лес.
Рельсу он тоже хотел продать, но перед вылетом наткнулся на информацию о живущих на Тайбенне мегерах: огромных волосатых тварях высотой в три человеческих роста. На таких ловушку не поставишь, а уж о том, чтобы одолеть существо при помощи топора, даже речи не шло. Пришлось перестраховаться.
Хижину Хельмунд построил на невысоком холме, расположенном у подножия гор. Хотя назвать это горами можно было с натяжкой: скорее едва заметными скалистыми образованиями. Сразу под холмом начинался дремучий хвойный лес, уходивший до самого горизонта. Старик успел изучить лишь малую часть окрестностей и даже спустя два года регулярно встречал новых животных и натыкался на незнакомые породы деревьев.
На флоте учили, что на незнакомой планете нужно брать местность под контроль: Хельмунд расставил в радиусе нескольких километров добрую сотню ловушек и в них периодически попадалась самая разнообразная живность.
Прошлой ночью, перед самым отбоем, старик услышал протяжный вой, доносившийся с северной стороны, где он вырыл пару ям для мегер. В последнее время они стали часто захаживать в эти края и пришлось искать способ их отпугнуть: яму высотой в шесть метров не выкопаешь в промерзшем грунте, зато можно натыкать мелких, усеянных кольями впадин, которые отвадят гигантских хищников от окрестностей хижины. Ночной вой говорил о том, что где-то неподалеку тварь вышла на охоту, и Хельмунд решил посмотреть, сработало ли его на редкость кустарное оружие.
Лесную тишину нарушали только скрип веток и шелест хвои. Ночная буря скрыла следы зверей, так что пришлось идти наугад. Он довольно далеко углубился в лес и остановился перевести дыхание. Глубокие сугробы отобрали у старика все силы.
Хельмунд уселся на остатки поваленной сосны и втянул носом морозный воздух. Сердце бешено колотилось и требовало отдыха. Мужчина закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и услышал далекий вой.
Кричала вовсе не мегера. Пусть он и не успел изучить всю местную фауну, но вряд ли кто-то из тайбеннских зверей умел материться. Голос существа исказила боль, но в нем слышались причитания на незнакомом языке, причем с интонацией, которую обычно используют для оскорбления подвернувшегося под ноги угла мебели.
На человеческий голос звук тоже не походил. Слишком низкий, утробный, будто кричал медведь.
Адреналин прогнал усталость. Хельмунд снял со спины винтовку и осмотрелся. Он ничего не увидел через оптику: ни намеков на технику, ни живых существ. Старик взял с собой скромную, совсем не армейскую рельсу, и перед прибытием на Тайбенну прикупил ЭМ-сканер для прицела – на всякий случай. С такой штукой можно засечь следы цивилизации на приличном расстоянии, ведь людские поселения сильно фонят электромагнитными всплесками.
Впервые за два года Хельмунд вспомнил о режиме ЭМ-сканера и переключился на него. На северо-востоке, на самом краю охотничьих угодий, кто-то активно генерировал ЭМ-вспышки. И там же находилась последняя выставленная ловушка.
Старик постучал по груди, чтобы прогнать давление в области сердца, и побрел в ту сторону. Жизнь не учила его игнорировать опасность. Наоборот: военный опыт подсказывал, что такой странный случай нужно обязательно расследовать. Если поблизости есть разумная жизнь, то с ней нужно или дружить, или… как получится, но ни в коем случае не игнорировать ее присутствие.
Крики быстро стихли, и пришлось идти по памяти. Пока он добирался, успели налететь тучи и видимость в лесу сильно ухудшилась. Поднялся ветер, его завывания и скрип сосен окончательно уничтожили надежду обнаружить незнакомца первым. В полутьме и под хруст снега можно даже свою бабушку не заметить, если старушка как следует зароется в сугроб.
Однако пройти мимо Хельмунд не смог, даже если бы захотел. В небольшом углублении, в котором мегеры любят поджидать добычу, лежало антропоморфное существо. Ростом не меньше двух с половиной метров, с кожей цвета бледной моркови и без одежды. Только в набедренной повязке, настолько тонкой, словно антропоид хотел подчеркнуть отсутствие привычных человеку манер. А самое главное – у него оказалось четыре руки.
Существо не просто поранилось о колья – оно упало на них всем телом. Видимо, пыталось укрыться от пронизывающего ветра и спустилось в ложбину, но оступилось и полетело прямо в ловушку.
Хельмунд осмотрел его в прицел и не смог понять, жив антропоид или нет. По виду тот напоминал человека, во всяком случае, имел подобие носа так что нуждался в воздухе. А раз массивная грудь не вздымалась, то вряд ли существо дышало.
