Уважаемые читатели!
Предлагаю вашему вниманию мои воспоминания «Полёт на войну», отредактированные более чем через двадцать лет после того как они были написаны. Конечно, творческая работа, сделанная «по свежим следам», всегда представляет особую ценность. Однако когда к совсем «горячим» воспоминаниям и «живым» эмоциям добавить ещё и переосмысление происходившего через призму жизненного опыта, то можно вдохнуть в написанное что-то новое, можно попробовать оживить интерес у сограждан к не самым приятным страничкам истории нашей страны. Рассказ был написан в 1996 году, через год после того, как десантно-штурмовой батальон 61-й бригады морской пехоты Северного флота вернулся из своей первой чеченской командировки. В данном повествовании я стараюсь больше рассказывать о жизни в непростых условиях людей-военнослужащих, попавших в экстремальную ситуацию, нежели описывать различные военные события, происходившие с ними. В этом рассказе я, заместитель командира миномётной батареи, рассказываю о своём подразделении. И в первой, и в обновленной редакции я опираюсь на свои тогдашние (возможно, и не всегда верные) знания, восприятия, чувства и эмоции, делая, как уже писал выше, совсем небольшие корректировки. В новой редакции, в отличие от первоначального горячего варианта, появились ссылки на воспоминания моих товарищей.
В наше время всё реже вспоминают о военно-политических событиях того времени – середины девяностых годов ушедшего века. Сегодня мало говорят и рассказывают о людях, вставших на пути распространения бандитизма и беззакония и сумевших ценой своего здоровья и жизни остановить террористов. За прошедшие десятилетия после этой войны очень многое изменилось – с высоких трибун «ветераны» политических движений и молодые деятели много говорят о патриотизме и любви к Родине, сыновья многих из тех, кто стрелял в меня и моих друзей, чувствуют себя хозяевам жизни в больших и маленьких городах нашей страны. Простые же ребята, с честью выполнившие свой воинский долг, живут и трудятся во благо своих семей. Живут без особой гордости за своё далёкое геройское прошлое, живут, подчас стесняясь показывать даже близким людям свои заработанные кровью боевые ордена и медали. Про них не снимают фильмы и уже совсем редко вспоминают средства массовой информации. И многое из того времени, к сожалению, постепенно забывается.
Как-то раз мне самому довелось стать участником ситуации, когда в одном из трудовых коллективов на предложение пригласить на обязательные мероприятия по чествованию участников Великой Отечественной войны (таковых, увы, по возрасту, на этом мероприятии уже не было) ветеранов и участников локальных войн и конфликтов руководство отреагировало с откровенным непониманием сути этого предложения. Встречались и ещё более интересные эпизоды, из жизни определённых организаций, когда в День защитника Отечества – 23 февраля – чествованием людей, никогда не державших в руках боевое оружие, занимались люди – настоящие защитники, которые не вписывались в списки достойных в рамках проводимых празднеств.
Почему так получилось и получается? Что это – просто наглость отдельных руководителей, зависть, а может обыкновенная трусость? Работник, который в свои восемнадцать-двадцать лет уже всё и всем доказал, не прогнулся и не сломался в самой экстремальной жизненной ситуации – и на него можно накричать, наказать, незаконно уволить. И вот он, этот отдельный руководитель, который в силу различных обстоятельств занимает свой пост, а по жизни ничего не добился и особо существенного не сделал (разве что возможные достижения его оплачены большими гонорарами). И в праздник 23 февраля, в День защитника Отечества, нужно, обязательно поздравить в первую очередь этого руководителя, а потом, если вспомнится, можно поздравить настоящего солдата. Но что бы ни происходило в нашем обществе, какие бы политические конъюнктуры ни главенствовали, я, как и все мои друзья и однополчане, наши матери, отцы, жены и дети, никогда не забуду про тот настоящий человеческий подвиг, который совершили на рубеже ХХ века молодые ребята – воины новой России.
Занятная и интересная всё-таки жизнь у человека. Её повороты случаются очень крутыми и неожиданными. Живёшь, планируешь что-то на будущее, и вдруг такой неожиданный поворот, с заносом, и всё задуманное летит в тартарары. Или живёшь – катишься по гладкой дороге», не обращая внимания на всевозможные неприятности, потому что знаешь: то, что ещё не случилось, должно обязательно произойти, и ты ещё обязательно должен сделать что-то такое, к чему еще не приехал.
Я, как любой мальчишка – сын военнослужащего и житель маленьких военных городков, всё своё «босоногое» детство проводил в поисках приключений. Пока наши отцы день и ночь находились на службе и отдавали долг Родине, а матери работали и вели домашнее хозяйство, мы с друзьями ежедневно изучали окрестности наших населённых пунктов. Леса и огороды, речушки и озерца, стрельбища и полигоны – все эти территории становились после их открытий полноправными завоеваниями мальчишек семи-тринадцати лет, «вооружёнными до зубов» рогатками и самострелами. В то время мы все стремились быть похожими на героев фильмов «В зоне особого внимания» и «Ответный ход» и втайне мечтали пусть не сейчас, но через какое-то время совершить подвиг. А врагов тогда было много – благо наша советская политическая пропаганда с экрана телевизора посредством первого и второго каналов нам на них чётко указывала – это и китайцы, это и натовцы всех «мастей и наций», это и внутренние враги из числа всяких шпионов, антисоветчиков и уголовников. Патриотизм в нас впитался, как говорится, с молоком матери, и все мы готовились стать защитниками Родины.
Своё будущее я всегда представлял ясно и чётко – в сапогах и погонах. Однако, увы, в суворовское военное училище после восьмого класса средней школы не поступил. В военное училище – Свердловское политическое – первые две попытки тоже оказались неудачными. Мой отец, конечно, имел возможность пообщаться «кое с кем», однако это было против его жизненного кредо, которое не признавало протекционизм. Он считал, что всего я в жизни должен буду добиться сам. Ему за время службы много крови попортили политработники, и он говорил, что не хочет, чтобы появился ещё один сволочной замполит. Я сильно тогда переживал эти первые жизненные обломы, а в ноябре 1987 года случилось то, что обычно случается с юношами, не сумевшими поступить учиться в институт, – призыв в ряды Вооружённых Сил. Я со своей командой попал прямиком в бравую Гайжюнайскую учебную дивизию Воздушно-десантных войск. В Гайжюнае было совсем не просто. «Прелести» знаменитой воздушно-десантной учебки пришлось испытать в полном объёме – ежедневные марш-броски различной протяжённости, строевая муштра, усиленная боевая и физическая подготовка, различные наряды и, увы, не всегда уставные отношения. За время нахождения в учебном подразделении я научился водить боевую машину десанта, на себе испытал, что такое прыжок с парашютом из большого Ил-76 и схождение с другим парашютистом в небе. Когда же настала пора выпускаться из подразделения – большая часть выпуска учебной дивизии пошла, обеспечивать вывод войск из Афганистана, а также гасить назревавшие конфликты на южных рубежах нашей страны в кавказских республиках. Мне не суждено было отправиться после выпуска со своими сослуживцами – я написал рапорт, успешно сдал экзамены и поступил наконец-то в родное СВВПТАУ (Свердловское высшее военное политическое училище имени Л. И. Брежнева). Учился хорошо, с дисциплиной проблем не было. Где буду служить, почему-то особо не задумывался. Только когда пришла пора распределяться, захотелось попасть на флот, на большой корабль. На флот попал, а вот с кораблём не получилось. Ждала меня 61-я Киркенесская бригада морской пехоты Северного флота.
