В этой главе мы предлагаем читателю, уверенному, что у него «все есть», разобраться с тем, чем же он на самом деле располагает.
Состояние, когда у вас уже «все есть», – предел мечтаний многих. Вернее, собственная уверенность в том, что у вас «все есть» – верх мудрости мирян и святых. Денег немерено и царство божие внутри вас. Можно все купить, но вовсе ничего не нужно. Что делать? Оставить роскошный особняк и спать в пещере – все это уже было. Сострадание к бедным? Им от этого только хуже – давно известно. Глупости духовного роста? Я есмь то, что я есмь – совершенство присуще человеку от бога, главное не накручивать.
В древности за ненадобностью жизни для себя самого поступали так: складывали костер и совершали самосожжение, окончательно отказывались от пищи. «О почтенный монах, разве просветленный неадекватен миру? – Нет, о царь, это мир неадекватен святому…». В наше время чаще спиваются или «смываются». Дело не в том, что это самообман. По-настоящему, Себя не обманешь. Читать мораль позно, ибо все есть иллюзия – мораль тоже. И кто ныне не изощрен в трюках «духовного несовершенства»?
В Библии есть сюжет с мытарем, который стоит покаянно в углу церкви и бубнит одно: «Боже, милостив будь ко мне грешному». И вот чудо – Бог отвергает дары богатея и изливает свою милость на мытаря. Теперь все знают: не нужны Богу ваши дары, а лишь покаянное сердце. Многие сразу идут в угол, неважно, сколько у них денег. Более искушенные по-прежнему несут богатые дары, догадываясь, что лицемерить в углу – не пройдет… Но в цепной реакции змея, кусающая свой хвост, хитрее всех.
Итак, оставим банальности вроде того, что, дескать, вы добились материального благополучия и теперь неплохо бы заняться своим «духовным развитием». В наше время именно богатым людям доступны лучшие мастера и высшие священники. Духовностью вас не удивишь, можно не сомневаться. И вот это – «самое веселое». Материальный достаток вкупе с духовным самодовольством. Русские философы давно подметили: не свобода-от, а свобода-для. Или куда разбогатевшему христианину податься?
Есть такое понятие как «конкретизация». У меня точно «все есть», но что именно и как со всем этим быть? «Я есмь бог» – тоже верно, но как мне создавать, поддерживать и разрушать эту вселенную? Нет нужды в цели – разобраться бы с имеющимся.
* * *
Я сама впервые оказалась в таком состоянии десять лет назад в возрасте ровно 30-ти лет. Как я до этого дошла – об этом позже. Тогда же на меня (уже в третий раз подряд) «свалилась с неба» крупная сумма денег, едва мне стоило пожелать снова поехать в Индию. И хотя «богатой» меня никто не счел бы, личное чувство того, что деньги есть в буквальном смысле «воплощенное ничто» стало ясным и отчетливым. Это была третья поездка к Аватару, причем мне собственно вовсе от него ничего и не нужно было (поисками гуру я не занималась никогда), но здесь это стало явно. Стоило мне обратиться к нему в своих мыслях, как внутри меня, перекрывая все остальное, появлялся смысл (даже не как фраза): «Ахам Брахмасми». Это был «факт сознания», который я сама могла только констатировать. И так… три месяца кряду. Делать в ашраме было нечего, потому во время обратного полета я уже не ведала ничего иного, кроме «Я есмь Бог». Для тех, кто понимает, – разумеется, это была не мысль в уме, а погружение в состояние.
Но вот в России «только прилетели – сразу сели», и в роли аватара мне скоро пришлось вспомнить, как однажды к Свами пришел человек, который радостно возвестил: «Я все понял – я есмь Бог!» Свами не стал спорить, а с облегчением вздохнул: «Наконец-то я могу отдохнуть, вон там собралась толпа народа – пойди и прочти за меня лекцию». И тому было нечего сказать, начиная словами «Так говорит Господь!» В моем же случае произошло «социальное чудо», которого меньше всего ждала я сама, ибо писала с пяти лет, но даже не мечтала печататься. Тем не менее, после этой поездки произошел некий прорыв в реальности, после которого мне стали предлагать издаваться и всего за 3–5 лет я превратилась в автора полутора десятка книг, тираж которых быстро дошел до ста тысяч. Конечно, дело не в сочинительстве, ибо к тому времени срок моей целенаправленной духовной практики превышал десятилетие, а по молодости я превосходила все мыслимые экстримы аскетизма. Так что писать «в подтексте» мне было о чем, хотя и без претензий.
