** СКАЗКА О ТОМЪ, КАКЪ ДРУГАЯ ДЕВОЧКА ВАРИНЬКА СКОРО ВЫРОСЛА БОЛЬШАЯ.
– Что это въ самомъ дл мы совсмъ забыли дтей, – сказала мать посл обда. – Вотъ и праздники прошли, а мы ни разу не свозили ихъ въ театръ. – Принесите афишу – нтъ ли нынче чего-нибудь хорошенького для нихъ. —
Варинька, Николинька и Лизанька играли въ это время въ сирену, они вс три сидли на одномъ кресл: подъ водой хали на лодк къ фе; и ихъ было въ игр будто-бы 6 человкъ: мать, отецъ, Евгеній,>1 Этіенъ, Саша и Милашка. Лизанька была Милашка и сейчасъ сбиралась быть феей, чтобы принимать гостей; но вмст слушала, что говорили большіе.
– Варинька! въ театръ, насъ… – сказала она и опять принялась за свое дло: дуть и махать руками, что значило, что они дутъ подъ водой.
– Мамаша? – спросилъ Николинька.
– Да, – сказала Варинька.
И игра пошла плохо, очень долго не дозжали до феи, дти все слушали, какъ мамаша совщалась съ дядей, куда хать? Въ циркъ, или въ Большой театръ, въ «Наяду и Рыбакъ». —
– Идите одвайтесь! – сказала мамаша.
Сирена вдругъ разстроилась, ни лодки, ни воды, ни милашки, ничего больше не было. —
– Мы, мамаша? – спросила старшая, Варинька, хотя и знала, что одваться сказано имъ.
Николинька и Лизанька, молча глядя на мамашу, ожидали подтвержденья.
– Идите, идите скорй наверхъ!
И топая ногами, съ пискомъ и крикомъ, толкая другъ друга, полетли дти.
Черезъ полчаса они потихоньку, боясь запачкать и смять платья, ленты и рубашки, съ умытыми лицами и руками сошли въ гостиную. Они вс были славныя дти, особенно двочки въ кисейныхъ платьяхъ съ розовыми лентами, а мальчикъ въ канаусовой сизой [?] рубашк съ золотымъ поясомъ, котораго ему самому очень мало было видно.
– Неужели я такая же хорошенькая, какъ и Лизанька? – думала Варинька и, чтобы увриться въ этомъ, прошлась, шаркая, мимо зеркала>2 и какъ будто мимоходомъ заглянула на себя подъ столъ въ зеркало. Въ зеркал бокомъ стояла хорошенькая двочка.
– Лизанька! посмотри, у тебя коки все не пригладились, – сказала она, и Лизанька подошла и посмотрла на себя.
Коковъ не было видно. Это только подшучивала Варинька. Николинька тоже подошелъ и посмотрлъ на свой золотой поясъ:
– Ну точно сабля у дядиньк, прелесть! —
Но вдругъ няня, стоявшая за дверью съ муфтами, вошла въ комнату и отвела Лизаньку.
– Опять измялись! – сказала она, обдергивая ей юбку. – Нельзя васъ брать!
Но Лизанька знала, что это только шутки.
– Allez prendre vos precautions avant de partir,>3 – сказала гувернантка въ красныхъ лентахъ и шумящемъ шолковомъ плать, входя въ комнату.
– Прекотьоны, прекотьоны! – закричали дти, и сначала побжала Лизанька.
– Мн не нужно, – гордо сказалъ Николинька.
– И мн тоже, – сказала Варинька.
– Какія кхинолины! – сказала Варинька.>4 – Какая красавица Бисутушка! – говорили дти, прыгая вокругъ М-llе Bissaut, которая тоже посмотрлась въ зеркало, чтобы узнать, точно не сдлалась ли она красавица.
Мамаша долго одвалась, такъ что дти сыграли еще одну игру въ доктора и измяли вс платья и взъерошились. Ихъ побранили, сказали, что нельзя ихъ одвать хорошо, что ихъ надо оставить; но они знали, что ихъ непремнно возьмутъ, и старались сдлать кислыя рожи, но въ душ имъ было весело. Наконецъ, посадили всхъ въ карету. Михайла такъ и подкидывалъ ихъ о пороги, какъ мячики; а старушка няня, безъ платка и въ одномъ плать стоявшая на крыльц на мороз, все говорила, что у Лизаньки шляпка сбилась, а что Варинька хоть ручки бы спрятала. Николинька – тотъ кавалеръ молодецъ, ему ничего не нужно.
Когда пріхали въ театръ и пошли по коридору, и незнакомые люди стали ходить взадъ и впередъ прямо на нихъ, и какъ стала мамаша спрашивать, куда идти, и Михайло не зналъ, то дти, по правд сказать, испугались сильно, хотя и не признавались въ этомъ. Лизанька даже думала, что все кончено, что заблудились, что собьютъ съ ногъ, уведутъ куда-нибудь, и что вотъ-те и театръ будетъ. Она даже задыхалась отъ страху и, еще бы немножко, заплакала-бы. Я знаю, что она не признается въ этомъ, но было дло. Зато какъ нашли ложу, и человкъ какой-то съ золотыми галунами потребовалъ билетъ у мамаши, несмотря на то, что она мамаша, и отворилъ дверь, удивительно хорошо стало, даже немножко страшно. Музыка играетъ, св
