Дерево, которое не дерево
Смотрю на объект. Если это можно назвать объектом.
Говорю, как учили.
– Объект… готов к исследованию.
Шеф смеется, смотрит на меня с презрением:
– Вы так думаете?
– Ну… гхм… да.
– А если подумать?
Понимаю, что подкалывает. Говорю с нажимом:
– Да.
– Ну что же… приступайте.
Приступаю. Подхожу к объекту, оглядываю со всех сторон, довольно киваю сам себе – дерево. То есть, конечно, не привычное дерево, мягкое, пульсирующее, с золотистыми прожилками, а дерево твердое, не наше, не местное.
– Что скажете?
Это шеф.
– М-м-м…. дерево.
– Да неужели?
– Оно самое.
– Вот как? Ничего необычного не замечаете?
Оглядываю дерево, осторожно спрашиваю:
– Потрогать можно?
– Ну, потрогайте. Авось не укусит.
Трогаю. Не кусает. Понимаю, что с листьями что-то не так, очень и очень не так, первый раз вижу такие тонкие листья, что-то здесь не так…
– Дерево? – насмешливо спрашивает шеф.
– М-м-м-м… не знаю.
– А кто знает?
Сжимаю зубы, будь что будет.
– Дерево.
– А это у него что?
– Колючки.
– Вот как? Колючки?
– Ну… как у кактуса.
– Надо же, кактус знаем… И зачем дереву колючки?
– Ну… чтобы не ел никто дерево.
– Верно. А листья где?
– Опали…
– А следы от опавших листьев на ветках есть?
Смотрю. Не вижу.
– Нет. Значит… значит, нет листьев у дерева.
Мысленно бью себя по голове, провалил, провалил собеседование, гори оно все синим пламенем.
– Молодец, догадались… Вот вы вроде парень умный, а невнимательный, элементарных вещей не видите… Так что лучше смотрите.
Киваю. Смотрю лучше.
– Ничего не замечаете?
Хочу спросить, а что я должен замечать. Не спрашиваю. Уже хочу ответить – нет, когда понимаю:
– Оно… неживое.
– Как это неживое?
– Так…
– Как это дерево может быть неживое?
– Ну… оказывается, может.
– И какое же оно?
– Искусственное.
– А зачем оно… искусственное?
– Ну… может, настоящие вырубили уже…
– То есть, думаете, находка относится к периоду, когда живых деревьев уже не осталось?
– Похоже на то.
– А радиоуглеродный анализ что говорит?
Смотрю. Анализирую.
– Говорит, что гораздо раньше дерево появилось.
– Тогда зачем искусственное сделали?
– М-м-м… не знаю.
– А кто знает?
Не выдерживаю:
– Вы.
– Нет, и я не знаю. И никто не знает. Так-то…
– Бессмыслица какая-то… стойте, а если для каких-то культов сделано?
Шеф настораживается.
– Почему для культов?
– Ну, там, где бессмыслица, там точно для культа.
– Тоже верно… молодец, соображаете.
Окрылённый похвалой, смотрю дальше.
– М-м-м… на дереве плоды.
– Плоды?
– Ну.
Подхватываю один плод, круглый, красный, не удерживаю, плод падает к моим ногам…
…разбивается.
Вздрагиваю. Не подаю вида.
– Скорлупа хрупкая…
– Скорлупа?
– Ну…
– А мякоть где?
Смотрю на осколки, ищу мякоть, мякоти нет.
– Э-э… высохла.
– Думаете, высохла в скорлупе мякоть?
Чувствую подвох в голосе шефа, уже учусь чувствовать подвох, это хорошо, значит, сработаемся. Осторожно смотрю еще один плод на дереве, что-то с ним не так, что-то, что-то…
– Это не плоды.
– А что же?
– Ну… видите, они на железный крючок к дереву подвешены.
– Кто они?
– М-м-м… сосуды стеклянные. Пустые…
– И для чего же они там? Пустые?
– Ну… для культов каких-нибудь…
– А вы можете сказать мне, в чем заключался этот культ?
– М-м… не знаю. Думать надо.
– А я вас зачем на работу беру?
– Думать.
– Вот и думайте.
– Вот и подумаю… Это же не сразу придумывается…
– Верно.
Осматриваю дерево. Вижу, что это еще не все, что шеф ждет от меня чего-то, значит, нужно смотреть дерево дальше.
– Здесь пергамент.
– Что вы говорите?
– Пергамент.
– И что же на нем написано? Или ничего не написано, пустые ёмкости, пустой пергамент…
Смотрю. Нет, пергамент не пустой, испещренный знаками, понять бы еще эти знаки…
Шеф смотрит на меня, посмеивается:
– Ну? И какой это язык?
– М-м-м… иностранный.
– Да вы что.
Вглядываюсь.
– Кириллица.
– Она, родимая.
– Добро, Он, Рцы, Он, Глаголь, Он…
– Так и будем по буквам читать?
– М-м-м… до-ро-гой де-душ-ка…
– Дедушка, это что?
– Это… родитель… нет, вру, родитель родителя…
– Очень хорошо.
– Де-душ-ка-мо-роз…
– А это что?
– Это… холод…
– И почему он отца своего отца называет холодом?
– Ну… Бывало время… людям прозвища давали… Ну там Иван Лопата или Викентий Упырь, или… не знаю…
– Думаете, прозвище?
– Оно самое.
– А век какой?
– Гхм… девятнадцатый…
– И что, в девятнадцатом веке людям клички давали?
– М-м-м… нет.
– Тогда почему Мороз?
Ляпаю наобум.
– Культ…
– Культ деда Мороза?
– Ну…
– И кто это?
– Божество какое-то…
– И для чего это божество?
– Ну… молились ему… просили всякое…
– Друг мой, вы это сейчас сами придумываете или правда догадались?
– М-м-м-м… и так, и так.
– Молодец, люблю честных. Ну и что же они там своему деду Морозу пишут?
– М-м-м… дорогой дедушка Мороз… принеси нам пожалуйста… деревянную лошадку. И имбирный пряник.
– И что же такое имбирный пряник?
– М-м-м… Не знаю. Хорошее что-то.
– Логично, если просят принести, значит, хорошее что-то. И что же?
– Игрушка какая-нибудь…
– Верно, коллега, по официальным данным это игрушка. А лошадка?
– Ну, это и подавно игрушка. Дети с детства учатся быть всадниками… воинами…
– Верно. Ну… читайте дальше.
– А тут больше нет ничего.
– Ну… а другие листочки?
Срываю еще один листок.
– Дорогой дедушка Мороз, принеси мне, пожалуйста, пару башмаков… Это обувь такая, на ноги надевали, чтобы ходить не больно.
– Чтобы не холодно ходить, а не больно! Вы попробуйте по снегу пройдитесь, вот и поймете тогда…
Отрываю новый листок.
– Дорогой дедушка Мороз, принеси мне, пожалуйста, азбуку, я очень хочу научиться читать и писать…
– И как же он читает и пишет, если читать-писать не умеет?
– Ну… диктует кому-нибудь.
– Тоже правильно.
Поднимаюсь на ветку повыше, отрываю листок.
– Дорогой дедушка Мороз… подари мне пожалуйста пару коньков…
– Это что?
– Это кони такие… маленькие.
– Кони? Маленькие кони вроде пони называются.
– М-м-м-м… а нет, это на крыше такие украшения.
– А сколько лет писавшему, не посмотрели?
– М-м-м… семь.
– Это какой возраст-то?
– Детский.
– Ребенок просит подарить ему украшения на крышу?
– Ну… а что тут такого?
– Эх, плохо вы детей знаете…
– А, это и есть лошадки деревянные… коньки.
– Правильно. Молодец, догадались… Вроде хорошо соображаете, только ленитесь…
Поднимаюсь на ветку еще выше. Отрываю листок.
– Дорогой дедушка Мороз… подари мне велосипед…
– А это что такое?
– М-м-м-м… Вело, вело…
– Не знаете?
– Не знаю.
– Ну так знайте… На двух колесах ездили. Вот, смотрите, экспонат номер двести двадцать… Два колеса, а на них ездят…
– А как же на двух колесах, неудобно же…
– Думаете?
– Ну, конечно… может, их там три или четыре было… Остальные не сохранились просто?
– А вы молодец, соображаете… премию вам за это надо.
Шеф дает мне премию. Окрыленный, отрываю следующий листок.
