Стоя на коленях, он начал рыться в углу повозки под соломой, достал сверток, осторожно раскрыл и хотел подать мне, но едва бросив на меня взгляд, резко отвернулся.
– Прикройся.
– Роб, я красивая? – не удосужившись прикрыться, я сидела на соломе, с вызывающим видом глядя на него.
Спросите у меня, чего я хотела добиться? Я и сама не знала. Какие-то странные эмоции внутри меня толкали меня на эти безрассудные действия.
– Красивая, – ответил он и не глядя протянул мне одежду.
Я взяла стопку у него из рук, но не торопилась одеваться.
– Роб, а грудь у меня красивая?
– Ты не понимаешь, что делаешь, девочка, – отозвался он. – Оденься, прошу тебя.
– Значит, некрасивая, – вздохнула я. – Наверное, слишком маленькая, да? Поэтому ты считаешь меня девочкой?
– Прости меня, господи! Видно, слишком много я грешил, раз ты посылаешь мне это испытание! – воззвал Роб, поднимая голову к небу.
Окончательно смутившись, я начала натягивать на себя рубашку. Очень тонкую изящную женскую рубашку, которая, наверняка, стоила баснословно дорого.
– Меня видел голой целый город. Одни показывали на меня пальцем и смеялись, другие проклинали и желали смерти. Ты думаешь, мне все еще есть смысл думать о приличиях?
Мне кажется, тут-то он и сдался. Повернувшись, за руку потянул меня к себе. Избегая прикасаться к спине, обхватил мою голову обеими руками и забормотал поверх моей макушки:
– Ты глупая, глупая, глупая девочка. Самая глупая на всем белом свете. Я знаю, ты мое наказание. Только ты и могла появиться на моем пути. Самая глупая девочка, считающая себя равной мужчине.
Я стояла на коленях, уткнувшись лицом в изгиб его шеи и обхватив его талию, и полностью соглашалась с ним в глубине души. Конечно, глупая. Потому что это ужасно глупо: сидеть посреди средневекового леса в повозке, окруженной толпой грубых мужланов, не иметь возможности вернуться в свое время, и при всем при этом чувствовать себя безумно счастливой.
Повозка вздрогнула и закачалась. Мы испуганно отпрянули друг от друга.
– Лошадь впрягают, – пробормотал Роб, потом взял свой котт и натянул поверх рубахи. – Одевайся. Я прослежу, чтобы тебе не мешали. – Приоткрыл полог, выскользнул наружу, затем обернулся и сказал: – И не выходи, пока не приедем, – после чего задернул полог за собой.
Ехали мы недолго, но я успела заскучать. Роб и его друзья весело болтали, беззлобно переругивались и подтрунивали друг на другом. Чувствовалось, что им комфортно вместе, что они одна большая семья. И я понимала, насколько я чужая для них.
Может быть, я и умею хорошо мимикрировать, когда речь идет о нескольких часах пребывания в чужом времени, но я не смогла бы жить их жизнью, принять их ценности, влиться в этот мир и стать его частью.
Наконец, повозка остановилась. Роб отдернул полог и протянул мне руку:
– Идем, познакомлю тебя с этими болванами.
Снова послышались смешки и возгласы, многие из которых приличными назвать было нельзя.
– Заткнулись все! Что ж вы меня позорите? – рыкнул на них Роб, но только еще больше их раззадорил.
– Извините, господин граф, – язвительно заявил все тот же голос, обладателя коего Роб назвал ранее Мачем. – Люди мы темные, манерам не обученные. Благородных ледей не видали вблизи.
– Сейчас ты договоришься, – пообещал ему Роб, впрочем, не очень сурово, и обернулся ко мне, – иди, не бойся. Они только прикидываются грозными бандитами, а на самом деле так, мелкие воришки.
Его люди шумно завозмущались.
– Граф? – приподняла я бровь.
Роб нахмурился и покачал головой, предупреждая, что эту тему лучше сейчас не развивать.
Я подала ему руку и с его помощью не очень грациозно выбралась из повозки. Ноги тряслись, а руки вспотели.
– Не бойся, – шепнул мне Роб, – они тебя не тронут.
Его обещание не сильно меня успокоило. Незаметно было, чтобы они испытывали какой-то сильный пиетет перед ним.
Когда, наконец, я обрела устойчивость, Роб, все так же поддерживая меня под руку, словно демонстрируя свою защиту, сказал, обращаясь к небольшой группе весьма причудливо одетых мужчин разного возраста:
– Леди Мариан Фицуотер, прошу любить и жаловать.
Я думала, что меня так же, как и Роба, осыплют насмешками и подколками, но они только молча взирали на меня, и я почувствовала себя еще более чужой.
Потом парень чуть старше Роба, хоть и пониже ростом, в смешном колпаке на голове и потрепанном котте, присвистнул и сказал:
– Какая цаца! Знаешь, Роб, ты будешь дурак, если ее потеряешь. Впрочем, миледи, я всегда к вашим услугам, – он отвесил мне шутовской поклон.
– Здравствуй, Мач, – ответила я, узнав его по голосу. – Спасибо за комплимент! Он очень изысканный.
Мач хлопнул себя по ляжкам и завопил, обращаясь к остальным:
– Видали, а? Видали? Она меня знает! Конечно, кто не знает Мача!
