1. Пролог
– Мама, мамочка, проснись!
В голове сильно плыло. Не хватало сил даже открыть глаза. Только что я падала в самолете, среди криков и паники… А теперь не было ни пассажиров, ни болтающейся перед глазами кислородной маски. Только маленькая ручонка, которая тормошила за плечо.
– Мама, вставай! Папа скоро вернется, а у нас не готово ничего! Ругаться будет! – голос малыша задрожал от страха.
Мама? Но у меня… нет детей! Я резко распахнула глаза. Вокруг была странная комната, как из музея: грубая деревянная мебель, большая печь, глиняная посуда. На столе не то горел, не то больше коптил маленький огарок.
Передо мной на коленях сидел худощавый, даже тощий мальчишка. Черная челка падала на огромные, как у куклы, карие глазенки. На них блестели слезы, пока Дарен пытался разбудить меня.
Дарен… Я резко сдавила пальцами виски, со стоном зажмурившись. Чужая память вернулась в мгновение ока. Память Златы, деревенской девки, которую выдали замуж за жестокого Велеса.
– Нет, нет, не может быть… – лихорадочно зашептала я. – Я же не могла оказаться в чужом теле.
Пошатываясь, я встала на ноги. Возле свечи валялся грубый нож. Я схватила его, наклоняя широкое лезвие. В нем отразилось совершенно чужое лицо! Миловидной девушки с русыми косами и карими глазами.
– Мам, что с тобой? Тебе больно? Папа тебя сильно толкнул, да? – Дарен дернул меня за юбку.
Я медленно покачала головой, посмотрев на мальчика. На… моего сына в этом мире? Он выглядел беззащитным и перепуганным. Дарен прикусил губу почти до крови, едва заговорив об отце. Ведь когда Велес был не в духе, прилетало обоим.
Последнее воспоминание Златы – это то, как он с силой толкнул ее на стену. Мне не хотелось умирать второй раз подряд! И уж тем более подставлять ребенка. Он с готовностью схватился за нож и потянулся к лежащей на столе картошке.
– Давай я тебе помогу!
– Нет-нет, малыш, все хорошо! Я сейчас все сама! – я погладила Дарена по волосам.
Он прижмурился с улыбкой. Насколько я помнила, Злата редко была с ним ласковой, не играла, не обнимала – все крутилась по хозяйству, чтобы не огрести от мужа. И никогда не заступалась за малыша, о чем явно говорил синяк у него на скуле.
Печь уже была растоплена, осталось только поставить вариться суп. На это дело было выделено с десяток мелких картошин, хилая морковка, обветренная четвертина капусты и горсточка гречки, из которой половину следовало выбросить. Н-да уж, негусто! Когда я начистила овощи, Дарен рванулся к горшочку.
– Давай я в печь поставлю?
– Ты что, обожжешься еще!
Дверь в дом открылась с грохотом. Дарен вздрогнул всем телом. Он зацепил миску на краешке стола, и та со звоном разлетелась о пол.
– Как, еще ничего не готово?! – громыхнул Велес на меня, а потом повернулся на звон. – А ты что натворил, негодник?! Мы что, князья какие? Сервизы у нас каждый год новые?
– П-прости, папа, я нечаянно! – попятился Дарен.
Я замерла от страха. С таким, как Велес, мне точно не тягаться! Высокий, широкоплечий, закаленный работой на земле. Распущенные светлые волосы придерживал тонкий кожаный шнурок поперек лба. Глаза потемнели от гнева, когда Велес потянулся к тяжелому кожаному ремню, затянутому поверх рубахи.
– Я тебе покажу нечаянно!
Я метнулась между Велесом и Дареном, закрывая собой.
– Нет, не трогай его! Он же не хотел!
– Я тоже не хочу зимой с голода подыхать! Урожай в этом году плохой, как до весны дотянем? А этот дармоед только и знает, что ломать! Пшла с дороги, Златка! – рявкнул Велес, с силой отбрасывая меня в сторону. – Не зли меня! Лучше обед поставь, пока я сына воспитывать буду! А ты уйди от осколков, остолоп малолетний! Еще ноги изрежешь, кто мне со скотиной поможет?
Я отлетела на пол, больно ударившись локтем. Велес же схватил Дарена, потащив к деревянной лавке. Тот вырывался, всхлипывая. Но проще было справиться с медведем, чем с этим разъяренным ублюдком! Он сел на лавку, с размаха швыряя Дарена к себе на колени.
– Нет, папа, не надо, я не хотел! Папа, пожалуйста! – мальчик вился со слезами под тяжелой ладонью Велеса, которая прихлопнула его за поясницу, не давая дергаться.
Мое сердце колотилось от ужаса. Что мне делать?! Броситься на Велеса, защитить ребенка, а дальше что? Куда нам бежать?! Здесь не двадцать первый век, вряд ли можно развестись и снять квартиру на алименты! Но как мне смотреть на то, как Велес будет издеваться над ребенком день за днем?! Пока не убьет меня, в очередной раз неудачно приложив о стеночку.
Дверь снова распахнулась, и раздался громогласный приказ:
– Отпусти моего сына! Сейчас же!
– Сына? – выдохнула я одними губами.
Я метнулась взглядом от Велеса к незнакомцу, стоящему в дверях. Он был богато одет, черные волосы трепетали на ветру, а в свете свечи черты лица выглядели мрачными, демоническими. Может, от горящего в глазах жестокого огня? С которым мужчина со свистом выхватил клинок из дорогих ножен, прорычав:
– Думали, я никогда не узнаю правду?
Велес опешил. Воспользовавшись моментом, Дарен сполз с его коленей. Он сжался в комочек в уголке, забравшись с ногами на лавку, глядя во все глаза на незнакомца. О, там было, на что смотреть! Царственно высокий лоб, благородный профиль с почти незаметной горбинкой на носу, хищный разлет черных бровей и взгляд ястреба, который вот-вот растерзает когтями. Не стоило обманываться тонкими пальцами в дорогих перстнях, сжимающих тяжелую рукоять. Даже под одеждой было видно, как напряжено молодое, но крепкое тело.
– К-кто ты такой? – хрипло выдавил Велес.
Он нервно дернул шнуровку на воротнике рубашки. Взгляд забегал. Да что здесь происходит?! Дарен же наш сын, меня и Велеса! И все-таки я взвилась на ноги, бросаясь к нежданному избавителю.
Это и стало моей ошибкой. Ведь он резко, ловко перехватил меня за локоть, разворачивая, вжимая спиной в свою крепкую грудь. Я и вдохнуть не успела, как острая кромка клинка вжалась мне в шею.
– Ратмир. Тот, у кого вы украли единственного сына.
У меня мурашки побежали по коже. От этого низкого, бархатного, опасного голоса. От ощущения того, как идеально Ратмир прижимал клинок к шее. Не раня, но не давая ни миллиметра свободы.
Дарен соскочил с лавки. Он бросился к нам, но остановился на полпути, побоялся спровоцировать.
– Мама! Мамочка! Не надо, господин! – на глазах у Дарена появились слезы.
Ратмир рвано выдохнул. Я почувствовала, как его дыхание шевельнуло прядку волос у моего уха. Он резко отвел клинок, отпуская меня, направляясь к Дарену и Велесу.
– Что? Что за бред?! Мы растили Дарена с детства! – в панике закричала я.
Конечно, Дарен не мой ребенок, но… Он считал меня мамой! И ему и так досталось в жизни, чтобы теперь еще отдать его чужому мужику, который ворвался сюда размахивать оружием!
