Не люблю осень. Холодный влажный ветер норовит забраться за воротник и покрыть кожу мурашками. Занемевшие пальцы, спрятанные в карманы куртки, не отогреваются. Лицо облеплено мокрыми прядями волос, которые сколько не убираю, спадают обратно. И вот такой экземпляр стоит на остановке, в ожидании вечно опаздывающего автобуса.
Эх, Алёнка, что ж ты, правильная такая, и не ушла с последней пары? Давно бы уже лежала в теплой постельке, грела руки о кружку с вкусным чаем и смотрела бы сериальчик. Так нет же, исправляющаяся троечница Фролова осталась, наплевав на оповещение в телефоне, сообщающее, что грядет ухудшение погоды.
Вот и расплачиваюсь за свою правильность. Устав переминаться с ноги на ногу, решила пройтись одну остановку: и согреюсь, и путь домой станет короче. Залитый после дождя тротуар сменялся еле заметными пешеходными переходами, машины шли сплошным потоком, словно не замечая промокшую насквозь девушку. Стоя на одной такой нерегулируемой «зебре», я заметила, как мимо прокатил нужный автобус. Не став дожидаться невезучую пассажирку, он быстро набрал пассажиров на остановке и… покатил, не оглядываясь…
Да что ж за день такой сегодня?! Зачет не сдала, замёрзла, автобус пропустила, ещё и перейти дорогу не могу! Ненавижу осень! Пусть время года и не совсем виновато в моих бедах, но именно в сентябре мне всегда не везет.
Запахнув кожаную короткую курточку, осмотрелась по сторонам и уже хотела было шагнуть, как меня кто-то задел плечом. Еле удержалась на ногах. Собираясь высказать грубияну всё, что думаю, повернула голову, но слова застряли в горле.
Горбатый старик со скрюченным носом, мелкими глазками бусинками скалился, глядя на меня. Наверное, он хотел всё же улыбнуться, как бы извиняясь. Вот только от его оскала по спине прошла волна мурашек.
– Прошу прощения, я обознался. Вы очень похожи на… помогите перейти дорогу, – проскрипел он. Причем его голос действительно напоминал звук, издаваемый ржавыми, несмазанными петлями.
Укутанный в чёрный длинный балахон, старик – язык не поворачивается назвать его мужчиной – протянул мне костлявую ссохшуюся кисть. Проглотив ком в горле, я подставила ему локоть. Незнакомец вцепился в него мёртвой хваткой, я сквозь плотный рукав почувствовала, как пальцы сжимают предплечье. Необычная сила для того, кого шатает от дуновения ветра.
Страх усилился, когда он, не глядя по сторонам, начал переходить дорогу. Да нас же сейчас раскатает по асфальту! Но нет, старик уверенно шёл вперёд как ледокол, рассекающий замёрзшее море. В какой-то момент, увидев в паре шагов от себя бампер иномарки, зажмурилась, прощаясь с белым светом.
– Спасибо, – раздался скрипучий голос над самым ухом. – Храни тебя свет и сила.
Я приоткрыла сначала один глаз, потом второй. Мы стояли на другой стороне дороги. Обернулась назад, проверить, не чудится ли мне всё это. Машины продолжали идти сплошным потоком, изредка притормаживая, чтобы пропустить настырных пешеходов. Мы живы, всё хорошо. Как такое может быть? Я ведь видела, очень близко видела капот иномарки, несущейся прямо на нас!
Хотела задать вопрос вслух, но старик уже продолжил свой путь без меня. Чёрные полы его одеяния мелькнули в толпе. Я не стала его догонять, засунула руки в карманы и продолжила свой путь. Ждать новый автобус холодно, да и до дома осталось всего ничего, тем более можно сократить через парк.
Быстро зашагала вперёд, перескакивая через лужи, выкидывая мысли о странном человеке. Деревья с пожелтевшей и отяжелевшей после дождя листвой нависали надо мной, угрожая в любую секунду обрушить на голову ледяной душ. Втянув голову в плечи, я неслась по алее, не замечая осеннюю красоту природы.
«Говорят, когда на душе плохо, надо думать о хорошем», – повторяла себе как мантру эту фразу. Но, видимо, хорошее не хотело думать обо мне. Свернув на одну из тропинок, желая ещё сократить путь, застыла в шоке!
Того самого старика и какую-то девушку избивали трое мужчин, закутанных в белые мантии. Я в ужасе взирала на происходящее. Средь бела дня колотят людей в парке, и никто не отреагировал!
– Эй, уроды! Я сейчас полицию вызову! – доставая из сумки телефон, на всякий случай сделала пару шагов назад. Однако моих возгласов никто не услышал. – Отпустите их!
Дрожащими пальцами кое-как набрала «102», услышав в трубке голос дежурного диспетчера, собралась громко кричать и звать на помощь, как вдруг один из негодяев обернулся, и меня невидимой волной опрокинула на землю. Да что здесь происходит?! Падая, выронила телефон, и теперь он взирал на меня из грязной лужи треснувшим экраном.
– Козёл! – взревела я, вставая на четвереньки.
Раздался удар грома, ветер закружил немыслимый ураган, подхвативший с земли опавшую листву. Я резко подскочила на ноги. Двое нападавших продолжали мутузить старика, а третий, чуть поменьше остальных, пытался удерживать девушку. Она пиналась, ругаясь, как мне показалось, на иностранном языке. Не знаю, что случилось со мной в тот момент, но я, отчаянно заверещав, бросилась к ним. Впилась ногтями в лицо мужчине, он чуть ослабил хватку, и незнакомка вырвалась. А дальше всё происходящее показалось мне сценой из блокбастера.
Девушка, продолжая кричать непонятные слова, кинулась в сторону дерущихся. Тот, которого держала я, вырвался и кинулся следом за ней. Старик, умудрившись как-то откинуть сразу двоих, стал кричать что-то неразборчивое. А ветер закручивал тугие петли смерчей, словно сжимая нас в кольцо. В глаза попала пыль, и я стала растирать их пальцами. В этот момент третий нападавший догнал девушку и, дернув её за волосы, повалился вместе с ней на землю. Послышались раскаты грома, запахло азотом. И в этот момент я увидела, как в нашу сторону летит что-то напоминающее комету.
Меня сбило с ног, а на грудь словно положили что-то тяжелое и раскаленное. Я закричала, замахав руками, стараясь сбросить невидимую тяжесть. Лицо закололо как на сильном морозе, во рту появился металлический привкус. Жадно глотая ртом воздух, я старалась сделать хоть небольшой вдох. В ушах зазвенело, перекрывая все остальные звуки. Последнее, что смогла разглядеть – старик и девушка упали на землю, словно мёртвые, а трое мужчин буквально растворились в воздухе. Я закричала от боли, пронзившей голову, а в глазах окончательно потемнело.
А потом наступила тишина. В нос ударил запах свежей летней листвы, которую согревали теплые лучи солнца. Но как такое возможно? Веки, будто налитые свинцом, не желали открываться. Я медленно села и стала массировать виски. Во рту пересохло, грудь неимоверно сдавливало, мешая вздохнуть.
Сейчас я открою глаза и, наверное, обнаружу себя в больничной палате. Но почему так пахнет землёй, а ещё, кажется, цветами?
