— Даяра, ты уверена, что мы справимся? Все же кладбище с такой защитой, что аж оторопь берет, — прошептал Шурк.
— Уверена, я именно его видела в своем видении, — отчеканила, приглядываясь к могилам. — Так, где-то тут должен быть.
— А что мы хоть ищем? — уточнила Яссера, зябко поводя плечами.
— Секунду, скоро все узнаете, — задумчиво протянула и едва не подпрыгнула от радости. — Нашла!
Несколько минут стояла гробовая тишина. На меня смотрели так, словно сомневались в здравом уме. Немудрено. Я только сейчас рассмотрела почти стертую надпись на надгробии: «Альмаль Таргесар Иманиар Трхаш — Великий Освободитель, Основатель Академии Разума и Пяти Сил». Сглотнула. Глянула на друзей. Они не менее пристально сверлили взглядами меня.
— Зачем нам основатель? — с ужасом в глазах уточнил Шурк.
— Только он способен остановить Серую Хмарь, насланную шаманами. Только он может справиться с последователями богини ночи, похитившими наших студентов. Больше никому подобное не под силу, — отчеканила, наблюдая за умственным процессом друзей. — Тут главное найти его склеп. На нем такая защита, что вскрыть ее может быть сложно.
— Ладно, — наконец, согласились мои спутники. — Начнем.
И они начали. Слова заклинания полились речитативом, я заслушалась. Красиво. Вот что значит сила. Мне такое не светило. А так хотелось встать рядом с ними и тоже стать частью этого ритуала.
Наконец, земля разошлась. Оттуда выплыл весьма занимательное небольшое здание, серое из цельного камня. Дверь открылась, будто приглашая внутрь. Вошли с опаской. А там знакомый саркофаг, обмотанный цепями. С ними справились друзья, конечно, не без труда. Да и то им повезло, что чужое заклятие спало за давностью лет, а обновлять было некому. Да и чужие злодеяния ослабили сдерживающую силу.
Стоило цепям спасть, как крышка откинулась, а там… мужчина лет тридцати на вид. Причем довольно живой, на первый взгляд. Признаться, шок испытала не я одна. Мы ожидали увидеть скелет, а тут отлично сохранившийся тип, даже и не скажешь, что почти тысячу лет мертв. Он недовольно осмотрел каждого из нас. Глаза покраснели, в них полыхал алый огонек. Мне стало не по себе. Друзья и вовсе готовились свалиться в обморок.
— Может мне кто-то подаст руку? — обволакивающий баритон ворвался в сознание.
— А потом и сердце в придачу, — машинально вырвалось у меня, заставив подруг хихикнуть. Они обе протянули руки Альмалю.
— Приветствуем вас, Великий Основатель, — девчонки даже реверанс сделали, я позавидовала, сама так вряд ли смогу.
— Зачем нарушили мой покой? — говорил поднятый спокойно, но я уловила лукавые искорки в его глазах. Ага, строгость то фальшивая, он и сам рад подняться, пусть и не совсем живым.
— Нам нужна ваша помощь, — вступил в разговор Шурк.
— А расплачиваться чем станете? — сразу взял быка за рога поднятый. Я хмыкнула, ничего не меняется во всех мирах.
— А что вы хотите? — кокетливо уточнила Яссера.
— Дайте подумать… — Ну-ну, думать он собрался, я то видела, он уже знает, что попросить, только нагнетает обстановку. Он осмотрел нас по второму кругу, остановился на ехидно ухмыляющейся мне и тут же отчеканил: — Кто-то мне тут сердце предлагал? Вот его и хочу. Ее сердце, — небрежно бросил Основатель. Я едва сдержалась, чтобы не показать средний палец.
— Вам в каком виде? В сыром, вареном, копченом или запеченом? — излишне спокойно уточнила у него. Наверное опешил не только Альмаль, но и мои спутники.
— Мне в комплекте со всем остальным, — теперь поднятый откровенно веселился.
— Э, нет, такого уговора не было. Хотели сердце? Получите, но позже, сейчас оно мне и самой пригодится.
— Ловлю вас на слове. А теперь рассказывайте о вашей проблеме, — мужчина удобно устроился на надгробии.
Ребята стали делиться проблемой, а я, наблюдая за этой сценой, пыталась понять, как я докатилась до такой жизни. А ведь когда-то жила на Земле, имела свой бизнес, из-за которого и пострадала.
***
— Дарья Генриховна, прибыли договора на подпись, — ко мне в кабинет заглянула моя помощница: задорная хохотушка Леночка. Приятная, симпатичная девушка двадцати пяти лет. Несмотря на свой весёлый нрав и позитивное отношение к жизни, она обладала живым умом, цепким взглядом и отменной интуицией. Что не раз демонстрировала.
— От кого? Мы вели переговоры с немцами, с северянами и с болгарами, — поинтересовалась, намеренно не став упоминать ещё и чехов, которые слишком настойчиво сами предлагали чересчур выгодный контракт. Но для меня он попахивает проблемами. Откуда вообще это взяла, сказать весьма сложно, просто интуиция, она не раз меня выручала.
— От чехов, — поджала губы помощница. Ей тоже не хотелось иметь с ними ничего общего. — Смотреть будете?
— Неси. От просмотра, думаю, проблем мы не получим, — вздохнула, на миг прикрывая глаза. И тут же будто наяву представилась картинка: авария, огонь, бумага с печатью, суть ее не рассмотрела. Что это значит, не очень поняла.
Мгновенно распахнув глаза, тряхнула головой. Дожила. Мало мне по ночам кошмарных снов, теперь уже и днём всякие страсти видятся. Но отмахнуться от видения не получилось. Наверное мое подсознание так реагирует на подозрения в отношении чехов. Их навязчивое внимание нервировало. Ну не верила я в альтруизм, а именно так выглядел подсунутый нам контракт чехами. Я бы и без всех этих видений не стала связываться с теми, кто гладко стелет.
Сны начались ещё в детстве. Сперва они меня удивляли, шутка ли, я могла за несколько дней знать, что произойдет. Например, первый раз мне приснилось, что на областных соревнованиях по лёгкой атлетике моя соперница бросит под ноги бутылку с маслом, которая разобьётся, а я поскользнусь и упаду, оставшись калекой. Сон напугал, пусть я о нем никому не сказала, но перед своим выходом попросила тренера проверить ту самую соперницу. Пришлось соврать о том, что я подслушала разговор о замышляемой подлости. В тот момент я и не думала, что невинная просьба разрушит девчонке жизнь. При ней и правда нашли бутылку с маслом. Но не пожурили, как я думала, а привлекли к ответственности, потому что с помощью этой гадости уже было покалечено три подающие надежды спортсменки. Жалела ли я о содеянном? Нисколько. Тогда стоял вопрос ребром: или она, или моя собственная жизнь. Я по понятным причинам выбрала себя. Остаться калекой мне совершенно не хотелось. Вот и не верь после этого ночным играм своего разума.
Второй сон приснился через полгода, когда я с семьёй собиралась на юг после окончания школы. Проснулась от крика. Руки тряслись, тело покрыто липким потом. Я захлебывалась в слезах. Бабушка, обняв и прижав к себе, что-то шептала. Она у меня была лекарка или знахарка, честно говоря, не знаю, как это называется. Сама я не верила ни во что сверхъестественное, да-да, свои сны я к этому не относила, но народ являлся часто, говорили, она много кому помогла.
