1. Глава 1
Вы никогда не приходили в себя посреди толпы полуголых мужчин, которые выглядят так, как будто вот-вот собираются поиграть с вами в игру «Красная Шапочка и семеро волков»?
Что, не знаете такой игры? Я вообще-то тоже, но воображение богатое.
Пожалуй, даже чересчур богатое, потому что подкинуло мне не семерых, а больше тридцати молодых мужиков, расположившихся вокруг меня кружочком, как депутаты на собрании Государственной Думы. Только сидели они не на креслах, а прямо на полу, по-турецки скрестив ноги. Все как на подбор: смуглые, поджарые, чёрные волосы заплетены в тысячи косичек, на обнажённых торсах играет тускло-оранжевый свет – и пожирают меня жадными взглядами. Даже захотелось смущённо натянуть на коленки подол ночнушки.
Орки какие-то.
Это было первой мыслью, которая промелькнула в моём ошарашенном сознании. Ну хорошо, второй – после игры в Красную Шапочку.
Нет, у этих парней не торчали клыки из нижней челюсти, да и кожа была хоть и непривычно смуглая, но без зелёного оттенка. Но было в них что-то такое, какая-то первобытная дикость, отпетая, наглая, бьющая по мозгам нецивилизованность, которая ясно давала понять: передо мной существа совсем другой культуры. Может быть, даже другого мира.
И поскольку на эльфов они походили не больше, чем доберман похож на болонку – моя случайная ассоциация пришлась как нельзя кстати.
Господи, а чего эти орки хотят от меня?
Что самое интересное – я находилась на возвышении, подозрительно похожем на алтарный камень. Это что же, они меня тут в жертву приносить собрались? Я вообще-то уже давно не девственница, может, самое время им об этом сообщить?
Тут в изголовье что-то шевельнулось. Я взглянула туда и обнаружила шамана.
По крайней мере, внешне этот исхудавший, коричневый, как коряга, и такой же замшелый старикан походил именно на шамана. На голове у него красовалась штукенция наподобие индейских орлиных перьев, лицо покрывал чёрный узор, а в правой руке старикан держал посох выше его самого, украшенный кольцами и огромным рубиново-красным камнем на макушке. В глубине камня мерцал и переливался тусклый огонь.
Увидев, что я таращусь на него, старик воздел к небу тощую голую руку и залепетал какую-то бессмыслицу. Я его поняла. Вернее, понимала каждое слово по отдельности, но вместе они никак не складывались.
– Да возрадуются дети Чертополоха, ибо наконец-то небеса услышали их мольбы. Дева, сошедшая с полей цветущих лилий, вернёт нам былое процветание. Да восславим… – дальше пошло перечисление всех уважаемых богов с полным титулованием, по батюшке и по матушке, и я слегка отключилась от его речи, ещё раз осматривая окружающее.
Судя по всему, я в какой-то пещере. Низкие каменные своды, довольно темно, потрескивают факелы, пахнет нагретым деревом, травами и немного мужским потом – неудивительно, раз их тут полно.
Сон, что ли? Но откуда-то накатывала уверенность, что я в своём уме, а это всё мне не совсем снится. Во сне редко видишь всё так ярко, в подробностях.
Для проверки я ущипнула себя за бедро – больно. Поднесла к лицу ладони – где-то слышала, что это самый надёжный способ понять, во сне ты или нет: рассмотреть ладони. Если видишь линии отчётливо, так, что хоть гадай, значит, всё происходит наяву. На моих были видны не только все линии – даже тонкий белый шрамик на указательном пальце, и тот был на месте.
Не сон.
Как ни странно, мысль о том, что я, спокойно заснувшая в своей постели, в запертой на все замки квартире, очнулась в какой-то пещере посреди толпы народа, не вызвала паники.
Так, проскользнуло ленивое предположение: может, я умерла и отправилась на тот свет? Мало ли, внезапный инфаркт, остановка сердца, и я тихо скончалась во сне. И переродилась почему-то сразу взрослой женщиной… и в той же ночной рубашке, в которой ложилась.
Других достойных объяснений не было. Представлять, что в квартиру в спальном районе Москвы вломилось стадо дикарей и тихо выкрало себе на забаву женщину сорока трёх лет, в разводе, главный бухгалтер успешной компании «Юниверс», тоже казалось глупым.
Или им нужно годовой баланс подбить?
Ладно, будут приносить в жертву – тогда и поднимем скандал. А пока можно вдоволь рассмотреть мальчиков – потому что когда ещё доведётся полюбоваться на такую выставку мужской красоты.
И не такие уж они и одинаковые, как показалось на первый взгляд. Всякие есть: и худощавые, и мощные, и широкоплечие, и сутулые, кто-то выпрямился напряжённо, кто-то расслабленно сложил руки на коленях. Общего не так много: цвет волос, длина – почти у всех до плеч, а то и длиннее, и одежда – на ногах штаны, на груди – всякие ожерелья из камешков, когтей, перьев и металлических побрякушек.
Ох, а рядом со мной-то какой красавчик с орлиным носом сидит!
Черты лица такие чёткие, как будто боженька их самолично из камня высек. Тюк-тюк молоточком – и умилился, смотри-ка, славно как получилось. На индейца похож немного. Сидит себе улыбается краешками губ, весь такой загадочный, словно сфинкс. Лицо невозмутимое, чёрные глаза только поблёскивают.
Плечи широченные, мускулистая грудь медленно поднимается и опадает, круглая блямба на шнурке, то ли монетка, то ли знак, колышется в такт дыханию... Эх, хорош мужик. Хоть и молод, а хорош ведь.
Тут шаман над головой закончил выступление, и парни в пещере враз хлопнули о пол ладонью, я аж вздрогнула.
– Встань, дева, – послышалось сверху.
Это я-то дева? Судя по тому, что других женщин поблизости не наблюдается, да, хотя к себе я это звание отнесла бы с трудом.
Я зашевелилась, пытаясь встать, и тот, что сидел ближе всего, тот самый красавчик, подскочил и подал руку. Я схватилась за горячие твёрдые пальцы и не удержалась от того, чтобы бросить взгляд из-под ресниц.
Ох, Лада Алексевна, хорош кокетничать, дождёшься!
Впрочем, парень не отшатнулся и вообще, кажется, никак не отреагировал, разве что глаза снова блеснули. Так, ведомая за ручку, как королева в сопровождении свиты, я вышла на свет белый и заморгала.
Солнце стояло в зените, заливая окрестности палящим зноем.
Где бы я ни была, это точно не Москва. И, пожалуй, даже не Россия, потому что засыпала я в январе – грязь, мороз, граждане, как неприветливые пони, мчат по серым улицам, – а тут стояло явное лето. А ещё тут была… даже не знаю, как сказать – степь? Оазис?
Вышли-то мы из пещеры, вход порос тощими ржавыми кустиками. А вокруг… пальмы, зелень, солнце, палатки. Палатки?.. Кибитки, понатыканные тут и там, а вокруг женщины. Одна в котле над костром варево какое-то помешивает, дым столбом, другая толчёт в ступе пестиком, третья сноровисто стучит ножом по деревянной разделочной доске, четвёртая вон бельё между кибитками развешивает – кипит работа.
