В большой комнате квартиры в Сокольниках было весело: весь вечер протусовавшись по Москве, мы с моими (в сугубо позитивном, не связанным с правом владения смысле) нигерами осели здесь, за прототипом «Одиссеи – 2». Набитый трехлитровками с пивом холодильник, гора закусок и интересный досуг стали залогом отличного настроения.
– Твою мать, нигер, ты опять меня сделал! – ткнул кулаком в плечо одетого в трусы и белую майку, но не отказавшегося от золотой цепи с кулоном в виде знака доллара Тайрона Фанки Фанк.
Артист, как и я, одет так же – жарко, блин – но кулон (негры называют это «блинг») у него в виде конопляного листа. Подарок коноплеводческого совхоза, как ни странно – Фанки Фанк захотел посмотреть на «целое поле травы», и я не обломался его туда свозить. Продукция негров разочаровала – наркотический эффект отсутствует, если, конечно, не провести некоторые манипуляции, о которых они не знают, а я не хочу говорить – это же обычные ребята из гетто, начнут трепаться об особенностях Советского употребления нехороших вещей, оно нам надо? В Советском Союзе наркомании нет!
– Тебе нужно стараться больше, медленножопый нигер! – не остался в долгу Тайрон.
Слов на основе «ass» негры используют стремящееся к бесконечности количество – будем надеяться, что члены сборной и немцы не настолько погружены в «афроамериканский лор», как я. Ну и болеть афроамериканцы будут не за нас, а за США в тех дисциплинах, где будут участвовать афроамериканцы. Если таковых не найдется – будут болеть за «какого-нибудь нигера». А еще дедова охрана отказалась оставить меня спокойно бухать с черными братьями, настояв на интеграции в квартиру «пятого» – на кухне осел, чтобы мы его не разлагали.
Рубятся негры в «Бокс» – первый на планете файтинг, между прочим, но это благодарное человечество осознает только в будущем. Приставка уже не выглядит как непонятное нечто из дерева и проводов, а по актуальной моде этих времен представляет собой черную, пластиковую коробку, местами украшенную деревянными планками. Не будет смотреться чужеродно на фоне стенок и тумбочек – стенки, вообще-то, не уникальный Советский фетиш, их везде полно.
Зазвонил телефон, я снял трубку, выслушал собеседника и поблагодарил. Негры вопросительно посмотрели на меня, и я с широченной улыбкой – и выпитое «Жигулевское» тут совсем не при чем! – поделился с ними восхитительной новостью:
– Завтра к Оле пустят на пять минут.
Зарубежный культ личности певицы действует только в масштабах соцблока, но в силу комплекса причин западные СМИ новость о покушении на нее облетела: папка – полковник КГБ, продюсер, лучший друг и предположительно любовник целый Сережа Ткачев, а покушался член Олимпийской сборной из-за неразделенной любви. Инфоповод получился могучий, и, когда послезавтра на полки магазинов ляжет ее первый сингл, его буквально сметут и без всяких приписок про «ограниченный тираж». Увы, масштабировать нет смысла – с носителей в эти времена денег получается меньше, чем за гастроли, а про «роялти» неясно – пиндосы начали негласно, но последовательно давить на радиостанции просьбами ставить поменьше Советских артистов. Так, Оле приятно сделать.
– Щит, нигер, это отличные новости, – одобрил Джим.
– Круто, что мелкая выздоравливает, – присоединился к нему Тайрон.
– Когда я лежал в больнице, – Фанки Фанк приподнял майку, показав пару шрамов от пуль на тощем животе. – Хорошо, что мне давали морфин. Отец рассказывал, что пару раз ему приходилось выбирать, какому из раненных парней больнее – запасов не хватало.
Отец Фанки Фанка тоже служил под началом генерала Паттона, и это не совпадение, а статистика – он целым корпусом командовал.
– Он был медиком? – спросил я.
– Помощником медика, – поправил Джим. – Но медик был черным – когда повсюду трупы и взрывы, нет времени искать белого врача, и снежинкам приходилось терпеть.
Негры грустно хохотнули, я покивал и попросил:
– Расскажешь об этом завтра, на записи?
– Конечно, нигер, – пообещал артист.
– Йо, расскажи мелкому нигеру про дом, – запросил Тайрон смену темы и приложился к запотевшей кружке.
Приложился и я – морально разлагаюсь, а че мне? Джим смочил горло и поведал:
– Как только у меня появились деньги, я решил починить те руины, где меня первый раз снимали для телевидения. Здание ублюдочное, и его хозяин нихрена с этим не делал, каждый раз посылая нигеров подальше словами «когда начнете платить по счетам, тогда крышу и починю». Я покрыл долги нигеров, – ухмыльнулся. – Но гребаный лендлорд решил, что чинить рухлядь ему не интересно и нанял парочку нигеров с другого района спалить дом – много денег по страховке за него не получишь, потому что ни один агент не согласится застраховать хибару из гетто на кругленькую сумму. Но жадному нигеру…
– Хозяин – не белый? – удивился я.
– Лучше бы он был белым, – поморщился Тайрон. – Тогда ему бы не хватило яиц провернуть это! – проявил расизм.
– Так вот, – продолжил Джим. – Жадному нигеру показалась хорошей идея свалить в теплые края с моими деньгами и страховыми выплатами – в этом случае ему не придется раскошеливаться на ремонт.
– Так себе план, – оценил я. – С поджогами у вас строго, особенно если дело касается страховых выплат.
– Нигеров с канистрой мы заставили дать показания, – удивил выбором легальных методов борьбы с поджогами Джим. – Тупой нигер сел на десять лет, а дом перешел его жене. Сучка решила, что не стоит злить нигеров, и отремонтировала дом.
– Хорошо все, что хорошо кончается, – подытожил я.
* * *
Утро началось с неприятного от выпитого пива пробуждения. Поднявшись с кровати, я поморщился и пошел в душ. Смыв с себя мерзкий, липкий пот, достал из трюмо цитрамон и выпил. Скоро полегчает, а пока можно будить негров, обнаруженных прямо на полу большой комнаты.
– Дети джунглей, – умилился я.
Будь рядом «родная» охрана, они бы поржали и помогли, но сменившему напарника в полночь «третьему» было все равно, поэтому толкать бесчувственные черные тела пришлось мне одному.
– Фак ю, нигер, – не оценил моих усилий Фанки Фанк.
Ясно, хрен с вами, валяйтесь, все равно дела делать надо, запись передачи с черными братьями только вечером. Посмотрев на часы, расстроился – на десять минут выпадаю из графика. Придется завтракать в машине.
Покинув квартиру, погрузился в машину – выданную мне в служебное пользование, положенную по должности, черную «Волгу». Вот не понимаю я этот фетиш – в «Запорожце» или «Москвиче» уютно, а это – чисто кастрированный танк. Особое удовольствие доставляет неизживаемый бензиновый аромат – что в той жизни «Волги» им воняли, что в этой. Дырка тут в бачок секретная имеется, что ли? Особенно хорошо после посещения заправок – без открытых окон есть все риски надышаться до галлюцинаций.
