Данилов монастырь уже много лет ведет исследовательскую работу по изучению своей богатейшей истории. и в том числе истории недавней – ХХ века, истории гонений Церкви, закрытия обители и мученической кончины даниловской братии. и ключевой фигурой в этой истории является, безусловно, последний перед закрытием настоятель монастыря архиепископ Феодор (Поздеевский). владыка Феодор – один из наиболее значимых иерархов в истории русской Церкви. он оказал огромное влияние на церковную политику по отношению к богоборческой власти, на то, что Церковь не пошла на непозволительно большие уступки этой власти в ущерб своему авторитету и чистоте веры. он был одним из самых непреклонных борцов с обновленчеством. владыка воспитал целую плеяду архиереев – настоящих духовных пастырей православного народа в годину страшных испытаний. во многом именно благодаря владыке и близким ему по духу архиереям, сплотившимся вокруг него и Данилова монастыря, которых так и называли «Даниловским» или «конспиративным синодом», русская Церковь устояла перед натиском богоборцев и разрушителей России. Позиция владыки Феодора была наиболее близка простому верующему народу, пользовалась огромным авторитетом и поддержкой. Храмы, захваченные обновленцами, пустовали, в то время как Данилов еле вмещал молящихся. владыку называли столпом Православия. Даниловцы были для всех образцом непреклонности веры.
Архиепископ Феодор был, пожалуй, наиболее несговорчивым для властей человеком, не шедшим с ней на контакты, в которых может упрекнуть совесть. К тому же Владыка относился к наиболее консервативному, так называемому «черносотенному» духовенству, которое для властей было наиболее ненавистно. И конечно, всё это не было ими забыто.
Последнее следственное дело архиепископа Феодора и даниловской братии, дело № 7014-П, в исследовательской литературе получившее название дела «Иноческого братства князя Даниила» частично уже публиковалось в различных изданиях, и в России, и за рубежом, и различными исследователями предпринимались попытки проанализировать это обширное и запутанное дело. «Странное впечатление производит этот протокол», – отмечает в «Жизнеописании архиепископа Волоколамского Феодора (Поздеевского)» его автор, монахиня Иоанна (Помазанская), о протоколе последнего допроса владыки Феодора. «Странное впечатление производит все это дело!» – можем отметить мы после внимательного его изучения.
До этой публикации обычно исследовались в основном протоколы допросов только архиепископа Феодора и только последние. Но оказалось, что при внимательном изучении всех протоколов допросов всех обвиняемых и свидетелей и притом в хронологическом порядке, и не только дела владыки Феодора, но и предшествовавших ему дел – дела № 8218-С (епископа Афанасия (Сахарова) и др.) и дела № 8151-П (даниловского архимандрита Симеона (Холмогорова) и др.) – очень многие «странности» этого дела становятся вполне понятными.
Это дело особенно наглядно показывает проблему, которая неуклонно встает перед каждым изучающим следственные дела того времени, особенно 1937–1938 годов: насколько можно верить тому, что написано в протоколах допросов следственных дел 1937 года? Достаточно ли прочтения протокола последнего допроса, как правило, в то время «признательного», чтобы судить о том, сломало следствие человека или нет? Может ли неизвестно как полученная подпись служить доказательством того, что человек не выдержал мучений? Имеем ли мы вообще моральное право по материалам следствия карательных органов страшного богоборческого режима – следствия, ставящего себе целью, создавая некую видимость законности, не только уничтожить человека физически, но еще и оклеветать его честное имя, – имеем ли мы право на основании этого судить о том, насколько свята мученическая кончина прожившего исповедническую жизнь православного человека?
Все эти вопросы требуют своего разрешения в наше время, когда открыты архивы со следственными делами тех страшных лет и когда все общество и Православная Церковь пытаются разобраться в том, как это происходило тогда, чтобы постараться избежать этого в будущем.
Причем сравнивать «мученические акты», в которых записывались слова гонимых христиан первых веков христианства и на которых основывались при канонизации святых, с протоколами допросов 30-х годов XX века, недопустимо. Неоднократно уже писалось о том, что как бы там ни было, но римское право было всё-таки римским правом – там действительно стенографировались подлинные слова мучеников. О протоколах допросов особенно 30-х гг. этого сказать нельзя.
В последние годы, благодаря сотрудничеству Данилова монастыря с Центральным архивом ФСБ, в нашем монастыре собраны достаточно полные данные по этому «расстрельному» делу братии Данилова монастыря.
с этими материалами мы и собираемся познакомить нашего читателя. материалы даны, конечно же, в несколько сокращенном виде, выбрано самое важное, значимое, убедительное. При этом мы не будем давать голословную трактовку этого дела, потому что пересказать дело «своими словами» – это значит опубликовать свою личную, субъективную интерпретацию дела. один уважаемый исследователь этого периода, например, рассказывал, что когда он, сначала прочитав статью по одному следственному делу, потом ознакомился непосредственно с материалами дела, то он сделал из них прямо противоположные выводы, чем автор статьи. Поэтому мы считаем более правильным давать сами протоколы допросов, чтобы читатель своими глазами видел подлинные документы и мог составить свое мнение по этому вопросу. и в то же время, конечно же, необходимо сопровождать их некоторыми пояснениями и комментариями, потому что если на неподготовленного читателя обрушить сразу несистематизированный следственный материал, то ему разобраться в этом деле будет очень непросто. необходимо было не один раз и очень внимательно изучить все эти протоколы, чтобы сквозь напластования лжи и вымысла пробиться к пониманию того, как же это все происходило на самом деле, из чего и как «создавалось» это дело.
Издательство выражает благодарность за предоставленные материалы Центральному архиву ФСБ РФ. Особая благодарность начальнику Управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФгенерал-лейтенанту Василию Степановичу Христофорову.
