Пролог
Предупредительная акция
Многолетняя эпопея с реконструкцией Киевского вокзала в Москве фактически завершалась. Новым блеском сияла нержавеющая сталь летучих конструкций стеклянного дебаркадера, как говорили в старину, словно возвращая москвичей и гостей столицы в начало еще прошлого века, когда это гигантское, впечатляющее сооружение, созданное талантом замечательного русского инженера Владимира Шухова, восхищало приезжий люд своей простотой и величием. Как-то просторно и светло стало на обновленных перронах и в гулких помещениях вокзала. Там, где стены не подверглись прямой реконструкции, обошлось добротным косметическим ремонтом. Добавились сюда и чисто технические достижения последнего времени, большинство из которых сводились к обеспечению безопасности пассажиров, а также были продиктованы необходимостью решительной борьбы с вечным российским бичом – безбилетниками, которым теперь противопоставили многочисленные турникеты.
Но часть помещений, особенно связанных напрямую с метрополитеном, остались без изменений, не тронутыми строителями. Либо почти нетронутыми, ибо косметика – она и есть косметика. И эта самая косметическая сторона большого строительного дела «вылезала» на глаза десятков тысяч ежедневно проходящих в спешке мимо пассажиров, уже «присмотревшихся» к затяжной реконструкции, как к неизбежному даже и не злу, а просто к привычной уже житейской помехе. К грохоту, например, отбойных молотков в самых неожиданных местах, к перепачканным краской деревянным «козлам» с малярами наверху, мимо которых надо проходить в любом случае осторожно, к наглухо закрытым дверям, отчего немедленно образовывалась толпа, либо к неожиданным трафаретам «Прохода нет» в тех местах, где сам же только что прошел.
Может быть, поэтому никто и не обращал внимания на часть помещения между кассовым залом и выходом к перронам, где вдоль глухой стены с аркой была протянута на специальных держателях пестрая целлофановая лента, призывающая прохожих к осторожности. Несколько щитов, установленных углами, отгораживали также и опорную часть арки.
На небольшую группу рабочих, трудившихся за этими щитами, никто не обращал внимания. Там, где идет всеобщая грандиозная реконструкция, разве до мелочей? Нет, естественно, кто-то из вокзального начальства поинтересовался, чем занимается здесь эта бригада. Ответ был исчерпывающим: проверкой старых электросетей. За долгие годы здесь кто только не побывал, не постарался: строили, пристраивали, перестраивали – вон одних старых планов и чертежей сколько! – ну а теперь, в связи с большой реконструкцией, так сказать… понятно? Документы и наряды на производство соответствующих работ были в порядке, и сюда, за щиты, даже транспортная милиция больше не заглядывала. Никого не смущал и вопрос, зачем нужно было долбить отбойным молотком вполне нормальную стену. Хозяйство вокзальное, по сути, бесконечное, за всем сразу не уследишь. Вот разве что пожилая уборщица Клавдия Ивановна недовольно бурчала да морщила нос, вытирая мокрой шваброй с намотанной на нее тряпкой известковую и бетонную пыль на полу. Со специальной уборочной машиной, которая решала «половую проблему» в залах ожидания, тут, в тесноте, где вечно снует народ, невозможно было развернуться. Потому и приходилось таскаться по старинке – с ведром да тряпкой…
Всю эту картину мысленно представил себе государственный советник юстиции третьего класса России Александр Борисович Турецкий, которого судьба, в лице его прямого начальника, генерального прокурора России, направила сюда, на Киевский вокзал, к развороченной взрывом части капитальной стены внутреннего помещения.
Что здесь произошло, отчего случился взрыв, от которого, к счастью, почти никто не пострадал, не знал решительно никто.
Почти никто не пострадал – это, в общем, условно сказано. Двоим пассажирам, проходившим мимо огороженного строительными щитами участка стены, все-таки крепко досталось. Одного куском бетона стукнуло по голове, и теперь этот «неосторожный» гражданин находился в клинике Склифосовского, где его уже перевели из реанимации в обычную палату. Второму досталось по спине, но, поскольку удар был скользящим, тот больше отделался легким испугом и свободно мог давать показания.
Была и третья, также пострадавшая условно, женщина средних лет, приезжая из Подмосковья, из Апрелевки, которая привезла сюда, для продажи на рынке возле вокзала, свою огородную зелень и несла ее на плече, в большой корзине. Именно эту корзину и отшвырнуло взрывной волной в сторону, сбив заодно с ног и ее хозяйку. Но женщина, к счастью, тоже отделалась испугом, синяками и полностью испорченной продукцией, с таким трудом взращенной на грядках личного приусадебного хозяйства. Соответственно пострадавшей были высказаны особые претензии ко всем тем облеченным властью лицам, которые могли нести ответственность за допущенное безобразие, едва не закончившееся смертоубийством. Но все претензиями так и закончилось, ибо милиция предоставила пострадавшей самой заботиться о своей петрушке с укропом.
Вот, собственно, и все жертвы, если не иметь в виду репутацию вышеуказанных руководящих лиц.
Делом о взрыве, прогремевшем на вокзале, опять-таки к счастью, не в самый пик утреннего прихода пригородных электричек и поездов дальнего следования, а час спустя, то есть уже ближе к одиннадцати, когда основная масса людского потока спадает, немедленно занялась – по территориальной принадлежности – Дорогомиловская межрайонная прокуратура. Но раньше на месте происшествия помимо представителей вокзальной, транспортной милиции оказались и сотрудники ОВД «Дорогомилово». Они и снимали первые, впрочем, и единственные показания у пострадавших.
Взрывотехническая экспертиза показала, что, судя по остаткам взрывного устройства, найденным на месте преступления, в стене, точнее, под крышкой электрического щита, куда выходили концы проводов, назначение которых следствию еще предстояло выяснить, был заложен заряд относительно небольшой величины, составляющий, по заключению той же экспертизы, порядка ста граммов в тротиловом эквиваленте. Будучи приведенным в действие, это явно самодельное взрывное устройство разнесло вдребезги коробку электрощита, разбросав обломки металлических его деталей, которые просто чудом никого не задели, в радиусе до пятнадцати метров, а также обрывки проводов, куски бетона и штукатурки. Вот эти последние и доставили хлопот троим пострадавшим.
Откуда и каким образом взрывное устройство оказалось в электрощитовой коробке, сказать никто не мог. Впрочем, уборщица Клавдия Ивановна первой «вспомнила» о той бригаде, что трудилась здесь в поте лица в начале прошлой недели. Это они мусорили тут, долбили стену, а после так и ушли, небрежно замазав дыру и даже бессовестно ничего не убрав за собой. Здесь и щиты деревянные еще целый день после них простояли – словно никому не нужные, а только мешавшие уборке. Пока дежурный не распорядился и не прислал двоих подсобных рабочих.
