Утром встал с головной болью. Наверно опять разлитие желчи. Вспомнил про другой день, ощутил бешеную злость. Вчера меня снова перевоспитывали. Собрались все возмущенные сотрудники Галактического Института, и до второго градуса, увещевали меня изменить поведение. Какие они все были озабоченные, как жаждали направить меня на путь истинный! Какие одухотворенные, возвышенные, святые лица! Какая доброта, терпимость и это дурацкое желание помочь мне! Можно подумать, что я без их идиотской помощи не обойдусь! Я представил себя таким же, как они, то есть чистым, целомудренным, бескорыстным агнцем, который весь погружен в какие-то заумные изыскания. Я представил, что с великой храбростью, высаживаюсь на какой-нибудь вулканической планете, сто раз ставлю на карту единственную жизнь, и привожу оттуда ничтожный образец, где зерна трития расположены иначе, чем в породах нашей обожаемой Земли. Мне захотелось швырнуть ботинком в каждого, кто со мной не согласен. Я, конечно, сдержался, поставил высокочастотный вибратор на волну раскаяния и угрызений совести, а вслух покаялся и обещал исправиться. Тогда они стали воздействовать на меня Высоким Искусством, показывать возвышенных мадонн с тошнотворными улыбками, всяких прилизанных пейзажи и довели до полного бешенства симфонией Разума, написанной еще в ХХ11веке, одно время забытую, а теперь воскрешенную впавшими в маразм патриархами нашей эры. Опять я симулировал при помощи вибратора блаженный экстаз, и меня, наконец, отпустили. Спасибо вибратору, что он уже в который раз спасает мою индивидуальность и свободу. В прежние, так называемые варварские времена всех инакомыслящих уничтожали физически: распинали, жгли, вешали, расстреливали, сажали на электрический стул, распыляли аннигилятором и тому подобное. В нашу глупую эру Высокого Разума и Братства не убивают. Все кто ведет себя не по норме проходят специальную проверку. Эта дьявольская машина ловит импульсы нашего мозга и расшифровывает их. И как бы человек не лгал, а все его потайные мысли, эмоции, желания биолятор фиксирует слово в слово. Если обнаруживаются значительные отклонения от существующих норм – это считается нарушением нормальной функции мозга. Человека отправляют на перевоспитание в Дом Мысли. Что там с ними делают, я не знаю, но выходят они оттуда жизнерадостными кретинами и страстно рвутся в самые опасные межзвездные экспедиции или же вкалывают, не разгибаясь в лабораториях.
Вибратор изобрел мой бывший друг Сан. Он был таким же кретином, что и другие и хотел создать аппарат, с помощью которого люди могли бы обмениваться мыслями без разговорной речи. Не понимаю, какая радость знать о человеке абсолютно все, да еще показывать свою подноготную, но Сан верил, что его изобретение стимулирует бурное развитие всего человечества. В то время я уже ждал вызова к Мудрейшим, а в перспективе маячил Дом Мысли. Я попросил Сана помочь мне. Он наотрез отказался и пригрозил сообщить Мудрейшим, но я его опередил: тяжелым предметом проломил ему голову, а потом распылил аннигилятором (аннигилятор я выкрал из музея, взломав его предохранительную систему). Вот так вибратор попал в мои руки. По рассказам Сана я знал, как им пользоваться. Принцип у него был простой, поэтому я легко перестроил схему. Теперь в нужный момент пульсар посылал импульс в несколько раз мощнее моего мозга, что полностью перекрывало мои настоящие мысли и, вдобавок, давало ложную информацию комиссии. Мне удалось разработать шкалу эмоций от тихой совестливости до бурного раскаяния, ну а изобразить соответствующие эмоции мимикой и жестами мне не составляло труда. О смерти Сана стало известно (я не успел отключить биологический сигнализатор опасности, который сразу же послал на спутник сигнал о его уничтожении). Подозрение в убийстве пало на меня. Я предстал перед Мудрейшими. Я нагло соврал первое пришедшее в голову. Меня легко было уличить в обмане, тем более проклятое гуманное воспитание, которое меня мучили угрызениями совести. К счастью эти дураки полностью доверились своей машине, а она, конечно, выдала мне самую блестящую характеристику. Мудрейшие тогда ничего не решили. Еще несколько раз мое поведение, а самое главное удивительная для этих духовных кастратов апатия приводила меня на разные обсуждения, но я выкручивался….
Принял ионный душ. Несколько успокоился. Спустился в малый обеденный зал. Ради смеха заказал автомату «мясо человечье свежее». Автомат невозмутимо сообщил, что такое кушанье в меню не значится и выдал бифштекс. В зале было многолюдно. Мне как всегда повезло: рядом оказались юнцы, спорившие о возможности существования небиологического разума. Один из них сказал, что мечтает слетать в систему Цорнк – там автоматы обнаружили биологические отклонения. Вот идиот! 30 лет лететь в коробке нашпигованной приборами, экономить кислород на каждом вдохе, болеть галактической болезнью, чтобы сдохнуть на этой безымянной планетке! А ведь за ним полетят еще сотни кретинов, как это было с планетой Мдри, где титановые корпуса кораблей таяли как сахар в кипятке, а от людей оставался лишь слабый запах аммиака. Один из юнцов спросил меня, как я отношусь к проблеме Цорнка. Я сказал, что не вижу особой радости подыхать там, потому что хочу прожить как можно спокойнее остаток своей жизни. Юнцы вытаращились на меня, и мне пришлось, чтобы избежать ненужных эксцессов поспешно выйти из зала.
В институте, те самые 4 часа, которые я должен был работать на общество, тянулись страшно медленно. У нас считается, что работа доставляет физическое и эстетическое удовольствие. Ну, не знаю. Лично для меня это самое тоскливое времяпровождение. И в самом деле, смотреть, как плавятся сплавы в -пространстве, высчитывать на автомате их молекулярный уровень, пробовать разные комбинации соединений – да разве это творческая работа? То ли дело нагло обмануть, сорвать незаслуженные почести, заставить этих кретинов работать на себя. Нет, мне надо было родиться на несколько десятков веков раньше в период развитого империализма или на худой конец загнивающего социализма – вот там бы я развернулся! Там бы я был всеми уважаемый проходимец. О какое ужасное слово для слюнтяев нашей эры! Какое презрение, какое негодование, какие патетические обличения! Только все эти ревнители добродетели забывают одну простую вещь – негодяи всегда были необходимы, полезны, без них прогресс был бы просто невозможен. Вспомним, кто были полководцы, вожди, политики, просветители, первопроходцы, изобретатели, герои. Итак, полководцы – убить миллион человек, превратить цветущую страну в пустыню и ради чего? Ради присоединения территории в 100 квадратных километров – куда как возвышенно, прогрессивно! А так называемые «народные полководцы» всяких там мятежей, революций, освободительных войн? Они умело бросали толпу мужиков против кадровой армии, расстреливали людей, молятся по латыни, а не на немецком языке. В финале могут добиться какой-нибудь фиговой конституции! А вот политические вожди. С каким пафосом они разъезжают в открытых машинах, красуются на трибунах, закладывают символические первые камни, сентиментальничают и занимаются липовой благотворительностью и говорят, говорят, говорят…О, по части говорения это непревзойденные мастера, по самому пустяковому поводу они разражаются трехчасовыми гневными речугами и потрясая воздух, потрясают наивные души сограждан, наполняют их ненавистью, исторгают гневные вопли толпы «смерть тиранам» и направляют толпу, это слепое фанатичное стадо на смерть и разрушения. Кто «тираны» толпа не знает ей все равно кого истреблять. Ну, разве не подлецы эти политики, которые ради своих честолюбивых замыслов взрывают спокойствие целых наций, устраивают братоубийственную резню, а потом прикрывают все эти преступления изящными словесами о свободе, справедливости, равенстве и нагло обещают доверчивому стаду какое-то абстрактное райское царство то на отдаленных небесах, то в не менее отдаленном будущем. Разве не похожи на панургова барана все эти провокаторы массовых боен и разорения целых континентов? Разве не увлекают они народы в пропасть? А их нравственные качества! Вот уж где слово расходится с делом: проповедуют «пушки вместо масла» – и оборудуют персональные хранилища, где чего только нет; призывают к войне до победного конца, а сами, чуть припечет, удирают в эмиграцию и преспокойно пописывают мемуары; проповедуют свободу мысли, а сами истребляют всех инакомыслящих; распинаются о широте мировоззрения и тут же насаждают узколобый догматизм, стараются даже саму жизнь разделить на параграфы; говорят о «новом человеке» а сами мелочны, раздражительны, злопамятны…
