Александр Шматов - Последний полёт «Фламинго»

Эта повесть о моряках рыболовного флота, посвятивших свою жизнь нелёгкому труду на морских судах вдали от родной земли. Описываемые события происходили в 1978-79 годах на борту рыболовного траулера «Фламинго», принадлежавшего Калининградскому управлению «Запрыбпромразведка». Это судно типа «Тропик», которые в количестве 86 единиц были построены в ГДР в период с 1962-го по 1966 годы. Ещё из серии созвездий в Калининграде были «Тукан», «Цефей», «Козерог», «Кассиопея», «Сатурн» и другие, названия которых уже подзабылись. Почему для меня, отработавшего в море от мореходки до пенсии, из множества рейсов хорошо запомнился именно этот? Рейс был не обычный, – мы чуть не утонули в Бискайском заливе, попав в ситуацию, аналогичную катастрофе с РТМ «Тукан». Событие, случившееся в первые дни рейса, наложило отпечаток на весь его дальнейший период, а для меня, молодого тогда моряка, на всю жизнь.

Почти все имена, за небольшим исключением, в повести реальные. Все рассказы героев по ходу повести происходили на самом деле. В некоторых случаях они, по понятным причинам, сдвинуты по времени.

От внезапной тишины все чувства спящего тела сразу обострились. «Ззы-ы», – тихо звенело в голове, сквозь ватные уши. Внезапно тело обрело невесомость, а затем, наливаясь тяжестью, поползло по простыне куда то вниз, пока ноги не почувствовали под собой опору. «Качает, – констатировал очнувшийся Сашкин мозг, – хорошо заложило». Тело заскользило в сторону головы и приняло позу, несовместимую с продолжением сна. «Ззы-ы», – продолжало звенеть в ушах. «Главные не работают», – сообразил мозг, – вибрации нет и непривычно тихо. «Ззы-ы», отключилось. Тем временем, тело опять поползло вниз к ногам и навалилось на них всей тяжестью так, что Сашка присел, согнув колени. «Ого, кажется лагом лежим, качка бортовая». За переборкой что-то загрохотало, зазвенело, послышались громкие женские вопли. «У Докторши в каюте что-то упало, – на мгновение отвлёкся мозг и снова сосредоточился на главном – почему лагом, почему стоим, почему …? Обесточились, наверняка!»

На этом вопросы закончились, и мозг принял решение. Послушное, молодое Сашкино тело соскочило с кровати и мгновенно, что-то набросив на себя, выскочило в коридор.

Всё это заняло не больше десяти секунд. «Мне надо срочно отключить гирокомпас, – думал на бегу окончательно проснувшийся Сашка, – иначе при подаче напряжения может перевернуться гиросфера, и тогда ей конец. – Так гласит инструкция при обесточивании судна». А пока он бежит по коридору, кренящемуся то в одну, то в другую сторону к шахте гирокомпаса, расскажем – что же произошло.

«Последний осенний денёк», – думал Сашка, стоя у заднего окна в битком набитой четвёрке, ползущей в порт. Редкие разноцветные листики, изо всех сил цепляющиеся за ветки клёнов, радовали глаз. «А дубы ещё вовсю зелёные», – заметил он, заранее зная, что в рейсе будет тосковать по живому зелёному цвету.

«Фламинго» – так назывался его корабль, на котором предстояло жить и работать очередные полгода. «Есть такая птица, где-то в Африке», – размышлял Сашка. Он видел эту длинноногую розовую птицу по телевизору в любимой с детства передаче «Клуб кинопутешественников». А теперь он и сам, в некотором роде путешественник, идёт работать к берегам той самой Африки на рыболовном траулере с красивым названием «Фламинго».

Он считал себя уже довольно опытным мореманом, ведь это был его седьмой по счёту рейс. Давно исчезли признаки морской болезни, так донимавшей его в первых рейсах. Уже давно в отделе связи управления «Запрыбпромразведка» его считали хорошим специалистом, которому можно доверить серьёзную, ответственную работу, ведь у парня за плечами Высшая Мореходка, и увлечение радиолюбительством. В общем, Сашка чувствовал себя уверенно, считая, что море его призвание, а работа по выбранной профессии сплошное удовольствие.

Автобус тяжело встряхнуло на рельсах железнодорожного переезда. Подъезжали. За проходной в лицо пахнул свежий ветерок, несущий знакомый запах речной воды с примесью мазута. Рыбный порт привычно трудился, неустанно кивая жирафьими шеями башенных кранов. Резко посвистывали локомотивы, таская туда-сюда вагоны.

Судов в порту было много. Они стояли у причалов повсюду в два, а то и в три борта. Огромные плавбазы и транспортники, побитые ржавчиной, видавшие виды БМРТ и РТМ, новенькие РТМС, ну и конечно множество посудин поменьше, типа СРТМ. Моряки поодиночке и группами шли вдоль пирсов, выискивая свои корабли по знакомым мачтам и надстройкам, часто спрашивая встречных: «Ребята, не видели, где стоит Турмалин или там Атлант?».

Сашка любил пройтись не спеша вдоль причалов, внимательно разглядывая корабли: «Вон, БМРТ «Изумруд», выгружает рыбу – батя ходил на нём в 68 году на банку Джорджес. А вон тот самый «Перламутр», который протаранил борт «Чернышевского», отец видел, как тот затонул. «Солнечный луч», тунцеловная база, – на ней сестра работает лаборантом. На той стороне «Кронштадтская слава», плавбаза, мой первый пароход, на нём матросом практику проходил после третьего курса». Он знал по названиям практически все Калининградские суда. На многих из них работали его друзья, знакомые, однокашники из мореходки. Иногда удавалось повстречать кого-нибудь и перекинуться парой слов, а то и вовсе зайти в гости. Особенно его привлекала возможность заглянуть на ходовой мостик корабля и посмотреть новую технику для поиска и лова рыбы.

– Саша, привет! – его догнал высокий стройный мужчина с рыжей шевелюрой и широченной улыбкой на всё лицо. Хлопнув Сашку по плечу, он протянул свою ладонь.

– Здорово, Начальник! – обрадовался Сашка.

– Что, мечтаешь на супере сходить? – Женя поймал его завистливый взгляд. Они как раз проходили мимо новенького РТМС, вызывающе элегантно красовавшегося у причала.

– Обязательно схожу. Вот слетаем к Африке на «Фламинго», и сразу на супера.

Сашка знал Женю, которого привык называть «Начальником», давно, ещё с первого своего рейса в «Запрыбпромразведке» на РТМ «Эврика», куда его послали сразу после мореходки стажёром. Женя работал начальником радиостанции. Сашка заметил, что на кораблях есть должности, по названиям которых к занимающим их людям обращаются чаще чем по имени. Взять к примеру боцмана – он на судне один. Можно полрейса с ним общаться, а потом вдруг обнаружить, что он ещё и Алексей, или там Иван. Вот и начальник радиостанции – единственный на судне «Начальник», поэтому его зачастую так и кличут, не боясь с кем-нибудь перепутать. После «Эврики» были ещё два рейса с Женей на НПС «Аргус», когда изучали море совместно с американцами. Словом, несмотря на то, что Начальник был на восемь лет старше, они подружились.