За сто шестьдесят восемь дней до их прихода
День перед балом
Магнус
Озеро с западной стороны дворца герцога Нейрон подходило почти вплотную к зданию. Балкон второго этажа, объединяющий отдельное крыло и основную часть, выступал над спокойной тёмной водой. Из-за большой глубины дно выглядело практически неразличимым.
Весь берег у меня под ногами был выложен каменной кладкой. Она предотвращала порчу фундамента дворца от влаги и сырости и не позволяла зданию осесть.
Многочисленными каналами и протоками озеро соединялось с крепостным рвом, омывающим массивные стены, а затем вливалось в лесную реку. Та текла в непосредственной близости от моего дома, спрятанного на поляне в тени деревьев на самой окраине земель герцога. Там никто не беспокоил меня с самого побега от последней ищейки храма, и за это я был обязан Адаманту Нейрон.
Меня до сих пор преследовали кошмары. В ушах иногда стояли крики людей, тех самых, которыми заполнены подземелья Великого храма. Я чуть не стал одним из них – пленником тёмных и сырых темниц. Туда отправляли всех, кто отказался принести обеты, дать клятвы и стать послушным рабом богов. Оружием контроля. Меня не устраивала та роль, что была мне уготована, и я предпочёл жизнь беглеца судьбе жреца.
Побег и вечная борьба с теми, кого посылали за мной, вогнали меня так глубоко во тьму, что люди шугались при виде моего лица. Пришлось скрыть его и надёжно спрятаться. Если бы не содействие и сочувствие Адаманта, позволившего залечь на дно здесь, под защитой его чар, меня продолжали бы искать. Ко мне продолжали бы приходить, вынуждая применять магию и провоцируя пожирающую меня тьму разрастаться с каждой использованной крупицей силы.
– Прости, задержался, обязательные мероприятия. – Голос Адаманта заставил меня оторвать взгляд от поверхности воды. Всё это время я пытался рассмотреть дно, но видел только своё отражение, с трудом узнавая в нём себя. Из темноты озера на меня смотрело обмотанное чёрными повязками лицо со спадавшими на лоб белыми волосами с чёрными прядями в них. Они торчали из-под натянутого на голову капюшона, создавая впечатление, что всё наоборот и на самом деле в моих чёрных волосах появилась седина. Хотя сколько я себя помнил – они всегда были белыми.
– Ничего. Зачем ты позвал меня? – устало отозвался я.
Смотреть на него не было необходимости – я и так знал, как выглядел Адамант. Он не изменился за те полтора года, что я провёл здесь. Наследник герцога всегда был идеален, а его одежда не разваливалась в руках, как иногда моя.
Мы дружили с тех самых пор, как мой отчим просадил состояние моего отца, из-за чего до двадцати двух лет я был вынужден плясать под дудку деда в его дворце. Будучи наследником герцога, Адамант часто бывал там, а иногда гостил месяцами. Затем нас разлучил приход сумеречных за мной и последовавшие за этим бой, победа и храм. Когда же туда явился Адамант, я уже почти закончил обучение.
Он стал свидетелем моего побега. И единственным, кто протянул мне руку помощи в своё время. Можно смело сказать, что я не присоединился к бедолагам в подземельях храма только благодаря Адаманту, но он искренне так не считал.
– У меня есть одна просьба. Мне нужна помощь, – прямо заявил он.
Мы стояли на самом берегу озера, в тени деревьев. Отсюда открывался вид и на западную часть дворца, и на огромный сад с аллеей статуй. От пар, что гуляли там, озеро скрывали кусты роз и разбитый яблоневый сад. Все деревья в нём сейчас слишком обильно цвели, лишая нас вида на красоту дворцовой территории. Не будь мои глаза обмотаны тканью, я бы не мог видеть тех, кого видел сейчас благодаря магии. Очертания предметов с её помощью отображались серыми тенями, но они никогда меня не интересовали. А вот люди… Люди привлекали внимание всегда.
– Я могу тебе чем-то помочь? – удивился я. Это показалось забавным.
– Только ты и можешь. Понимаешь, мой отец… – Адамант ненадолго замолчал. Я же продолжил изучать чёрные и серые фигуры, представлявшие сущности людей между деревьев на аллее дворца. – Он хочет обрести силу жреца.
– Ха, – усмехнулся я. – Ты рассказал ему о цене, которую платят за её использование?
– Не совсем, – неуверенно ответил Адамант. – Да и не важно, чего хочет он. Важно, чего хочу добиться я.
– И чего же? – Я искренне не понимал его.
– Если получится открыть полноценный портал между мирами – портал, который будет действовать и не закроется, как это происходит при приходе сумеречных за очередной жертвой – то это полностью изменит мир. Изменит нашу роль в нём, и никакие клятвы и обеты уже не будут никому нужны.
– Подожди, ты хочешь… – попытался остановить его я, но Адамант продолжил:
– Если появится постоянный проход, то очередь за первенцами прекратится. Те, кто будут нуждаться в сущности, смогут прийти сюда в любое время и взять то, что захотят. Всё изменится. Разве не этого ты хотел?
– Нет, не этого, – ужаснулся я, представив тот хаос, который озвучил Адамант.
Сейчас, если верить словам учителей в храме, для каждой из теней в мире сумеречных назначено время, когда она получает свою порцию еды. Они терпеливо ждут этого часа и приходят к выпавшему на их долю первенцу. Если же допустить, что все они в один миг ринутся сюда… Волосы у меня на голове встали дыбом. Ведь урвать лишний кусок захочет каждый. Всегда найдутся те, кому мало одного человека, и они возьмут себе двух или трёх.
– Неважно. Сперва нужно открыть портал, а дальше мы разберёмся. Установим свой порядок и свои правила. Но я не справлюсь один, мне нужна помощь. Второй жрец. А ты как раз рядом, – воодушевлённо продолжил Адамант, словно не слыша моих слов.
– О чём именно ты хочешь попросить меня?
– Мне нужно немного магии, совсем чуть-чуть. Я чувствую, что почти пробился…
– Я не могу, – резко отрезал я. – Если у тебя в крепости нет кого-нибудь со светом, то я не смогу тебе помочь.
– Всё настолько плохо? – с досадой в голосе спросил Адамант.
– Хуже, чем при нашей последней встрече.
– Покажешь?
Причин отказывать ему не было. Медленно стянув с головы капюшон, я размотал повязку. Держать веки закрытыми вошло в привычку, но сейчас, для пущей убедительности, стоило поднять их. Когда ткань оказалась полностью в руках, я тяжело вздохнул и попытался посмотреть на Адаманта, после чего, чуть не ослепнув, спешно прикрыл глаза ладонью. И лишь привыкнув к дневному свету, бросил на собеседника взгляд.
Лицо наследника герцога Нейрон говорило о тяжести моего состояния лучше, чем любое отражение. Смотреть на себя в озеро я не стал. Не для того я убрал все зеркала из дома. Видеть тьму в своих глазах и вокруг них – удовольствие не из приятных.
