Когда Ромка аккуратно завел свой «хаммер» в постовой двор, там уже стояла машина Бедуина, а ее владелец курил рядом, глядя на бурлящую и громко чавкающую кошачью стаю, над которой, словно антенны, покачивались бесчисленные, пушистые и не очень, хвосты, стоящие торчком. Эпицентром бурления являлся Летчик, который, поджав одну ногу, смотрел на постовых котов с негодующей растерянностью, пытаясь найти свободное место, куда опустить поджатую конечность.
- Даня, ты как первый день, - благодушно сказал Бедуин. – Знаешь же – поставил миски – отскочи подальше! Да провернись ты уже и отлети – все равно никто сейчас не смотрит.
- У меня новые кроссы! – огрызнулся Летчик. – А вдруг я их порву?! На меня деньги с неба не валятся, как на некоторых!.. ну, то есть, мне жалко кроссы, вот и все!
- Босиком провернись, - Ромка закрыл дверцу. – Летчик, ты кормишь котов? Сам? Чего это с тобой?
- Ничего, просто я приехал первый, а они все орут, я им и вынес вчерашние остатки, чтобы заткнулись!
- Приехал первый? – Ромка посмотрел на часы. – Где-то тут в кустах ночевал, что ли? Иначе, как это могло произойти? И не было никаких остатков вчера. Летчик, ты что – купил котам еду? Иди-ка сюда, дядя Рома и дядя Бедуин померяют тебе температуру.
Данька, совершив легкое подпрыгивание на одной ноге, слегка повернулся, и Ромка присвистнул, глядя на его модельную стрижку с красиво оформленной густой челкой, ярко-голубые джинсовые бриджи и легкую серую рубашку, разрисованную кокетливыми хризантемами.
- Даня, ты чем ночью занимался? Пытал кого-то? У кого ты вырвал страшную тайну о местонахождении в нашем городе парикмахерской и одежных магазинов?
- Отвали! – злобно ответил Летчик, но тут же поспешно натянул на лицо выражение отрешенного дружелюбия. Бедуин, переглянувшись с Ромкой, приподнял брови.
- Я тебя за шесть лет в рубашках ни разу не видел.
- Мне просто захотелось узнать, что это такое, - проворчал Летчик, изящно скользнув в на мгновение образовавшуюся между чавкающими котами промоину. Тут ворота открылись, и в постовой двор неторопливо вкатил «скаут» Скворца, из которого вытряхнулись сам зевающий Скворец и Барик с сигаретой в зубах. Последний сразу же уставился на Летчика озадаченно.
- Ты чего это вырядился?
- Не вырядился, а оделся, - поправил его Летчик с деланным равнодушием, осторожно обходя кошачье собрание.
- Ты не надел, как обычно, барахло двухнедельной носки – значит, вырядился, - ухмыльнулся Скворец. – Впрочем, причина очевидна. Пашке хочешь понравиться!
- А зачем так стараться-то? – удивился Барик. – У вас же и так уже все было.
- Дурак! – вспылил Данька, махнув на него пустым контейнером, и гончая резво отскочила. – Мы же договорились об этом не трепаться! Ей неприятно! Ты ничего не понимаешь! И вообще это другое!
- Тааак, - Барик помрачнел. – Я давно говорю, что этот пост проклят! Вот и еще одному крышу снесло!
Летчик, не выдержав, сдернул маску с лица и яростно щелкнул клювом. Ромка успокаивающе похлопал его по плечу, махнув на Барика светлой соломенной шляпой в стиле джаз, сменившей на время жары детективную федору.
- Барик, заткнись! Чего опять злобный с утра?! Даня, не слушай его. Только ты ж понимаешь, что после всего, что ты наворотил, тряпки и прическа погоды особо не сделают?
- Да я просто!.. – вскинулся Летчик, но тут же поник, а потом вкрадчиво спросил: - Ромк, ну ты же разбираешься во всяких хороших историях… ты тут видишь хорошую историю?
- Я тут вижу анекдот, - Ромка надел шляпу. – Заходят как-то в бар белый Летчик и черная женщина…
Данька свирепо вывернулся из-под его ладони и устремился было к крыльцу под хихиканье Скворца, но тут же обернулся на ограду, из-за которой долетел негодующий вскрик клаксона, потом еще один, а следом кто-то заорал.
- Сто процентов это Тоська едет, - раздраженно констатировал Барик. – Если она опять притащит за собой гаишников, я ее прибью!
- Будет гораздо хуже, если она притащит за собой Дягина, - заметил Бедуин. – Гаишникам можно заплатить, а Мише сколько денег ни дай, он орать не перестанет.
Ворота открылись, и во двор косо внесся немолодой вишневый «опель фронтера», сверкнув исцарапанным крылом, и резко затормозил, обдав пылью оказавшегося неподалеку Барика, чье лицо немедленно стало еще злее. Следом изящно проскользнул сапфировый «сузуки», обе водительницы вылетели из своих машин и, наполовину провернувшись, ринулись навстречу друг другу с яростным визгом.
- Так, - сказал Ромка, поспешно прыгая между ними и сгребая одной рукой Тосю, а другой – Пашу, после чего как следует их встряхнул, - никакого кровопролития и патловыдирания на посту!
- А я бы посмотрел, - буркнул Барик, смахивая с лица дворовую пыль.
- Ты видел, как она ездит?! – завопила Паша, взмахивая когтистой конечностью, и Ромка отдернул голову.
- Не только видел, но и ездил с ней. Очень страшно! Хватит орать!..
- Она меня подрезала! – прошипела Тося, извиваясь в его руке и тараща бирюзовые глаза. – Я чуть в забор не улетела!
- Это ты меня подрезала! – Паша вздернула из-под маски верхнюю губу. – И чего ты ожидала, виражируя на такой скорости. Здесь ограничение сорок!
Ромка, провернувшись, распахнул пасть и издал оглушительный густой рев, отчего обе оппонентки разом замолчали, смятенно хлопая глазами, Летчик нервно подпрыгнул на крылечке, а все коты заинтересованно обернулись.
- Молчать! – рыкнул замначальника поста почти злобно. – За забором таскайте друг друга за волосы сколько угодно! А здесь вы на работе! А если б уже посетители были?! Хорошенькая дисциплина на посту гончих. Тоська, я на тебя Юльке пожалуюсь! – белобрысая гончая немедленно скисла. – Пашка, на тебя я тоже кому-нибудь пожалуюсь.
- Спасибо за напоминание о том, что я не нравлюсь твоей жене! – огрызнулась темная гончая, поправляя шпильки в тяжелом узле волос на макушке.
- Ей не нравишься не ты, а твое фальшивое дружелюбие.
- Я над этим работаю! Я не могу так сразу!
- Вот иди и работай! – Ромка пихнул ее к крыльцу, после чего отпустил и Тосю, и та, повернувшись, изумленно всплеснула руками.
- Ой, Данька, ты такой хорошенький!
- Правда?! – обрадовался Летчик, покосился на Пашу и тут же придал лицу небрежное выражение. – Да обычный… просто захотелось разнообразия.
Паша прошла мимо, не удостоив его взглядом, и Данька огорченно заморгал, потом посмотрел на Ромку почти жалобно, и Скворец недоуменно заметил:
- Тай опять за ночь так уработался, что настолько крепко дрыхнет? Любой бы уже вышел на эти вопли. Даня, где он?
- Не знаю, - мрачно ответил Летчик, - я его еще не видел.
- Не удивительно, - сказал Ромка, разглядывая двор провернутыми глазами, - судя по следу, эта тигрячья козлина слиняла отсюда минимум часов пять назад. Пост был заперт?
