2009 год
ЧАСТЬ 1 - Дело №1. По следам маркиза
Волжанск на первый взгляд – город самый обычный – не очень маленький, не слишком большой и не особенно отличающийся от многих других южных приволжских городов. Лето здесь от края до края наполнено ослепительным жарким солнцем, пылью и постылым комарьем, а периодически приходящие ливни мощны и огромны и летние грозы почти похожи на конец света, зимой же город плотно укутывается в снег и прячется в нем часто почти до середины марта. Это город раскидистых ив и высоченных тополей, врастающих почти в самое небо, и там правит горластое воронье царство, носясь туда-сюда огромными стаями и враждуя с царством тяжелоклювых нахальных мартынов, властвующих непосредственно на приречной территории. Это громкий город – здесь гудят дороги и гудит река, транспорта на которой в последние годы стало в разы больше, что очень раздражает местных рыбаков, а волжанское население любит говорить громко и кричать друг другу с балконов и разных концов двора. И, как и у любого города, у Волжанска есть свои личные истории – как забавные, так и жуткие – например, про сома-людоеда, который завелся в реке еще в конце прошлого века, сожрал чуть ли не десяток человек и исчез бесследно – в нее уже почти никто не верит, но охотно рассказывают до сих пор. Или про проклятое место на правом берегу реки, где поначалу, ни с того, ни с сего полыхнул дом какого-то неуважаемого бизнесмена, и пожар поглотил и его, и всех гостей, съехавшихся в тот день на его юбилей, а семь лет спустя расположившаяся на том же месте и широко прихватившая окрестности резиденция другого, еще менее уважаемого бизнесмена, частично превратилась в пыль от мощнейшего взрыва, а частично провалилась под землю – и там тоже никто не выжил. Впрочем, современных деловых и цепких людей мало интересуют проклятия, да и в целом мистика – страшное место давно выкуплено, засыпано и застроено гостиницами и торговыми центрами – лишь рухнувшую после взрыва церковь, стоявшую в отдалении, восстановили почти в прежнем виде. Правда, местные – особенно те, чьи дома все еще остались неподалеку от нее, туда практически не ходят, но дело тут совсем не в проклятиях, а те, кто в них верит, умудренно говорят друг другу: «Ничего-ничего, еще посмотрим, рано или поздно что-то да будет». Предприимчивую современность это смешит – она всерьез воспринимает лишь то, на чем можно заработать, а от проклятий в Волжанске много не выручишь.
Ну и конечно в Волжанске, как и в любом другом городе, есть рабочие дни – и самый унылый из них – это, разумеется, понедельник, к нему никогда особо не спешат и часто останавливаются на полпути, тоскливо поглядывая оттуда в его сторону и стараясь изо всех сил оттянуть неизбежную встречу. Совершенно нерабочие дела вызывают в такие минуты особый интерес, и две девицы в дубленках – одна в рыжей, другая – в лиловой, нашедшие укрытие за заснеженными кустами неподалеку от длинного жилого дома, отодвигали от себя понедельник уже полчаса, передавая друг дружке маленькие стеклянные пузырьки-атомы с парфюмами и упоенно потягивая носами.
- Попробуй вот эти. У меня были когда-то, взяла снова десятку побаловаться – отлично на мне раскрываются. Цитрусы, темный шоколад, взбитые сливки, ваниль… м-м-м!
- Ну не знаю… - одна из девиц, подтянув рукав рыжей дубленки, пшикнула на запястье, помотала им в воздухе и критично принюхалась. – Ой, как-то очень сладко! И химозно! Пластиком пахнет.
- Что?! – возмутилась лиловая дубленка, отбирая атом и принюхиваясь к ее запястью. – Чего ты выдумываешь?! Шикарный теплый аромат! Это же «Волшебный эликсир» Гермеса!
- Ой, да знаю, - ответила рыжая дубленка с той важностью, которая обычно позволяет предположить обратное. – Как-то банально… А что ты еще взяла?
- Вот, - из сумочки подруги вынырнули еще два атома, - «Джонка» и «Тимбукту» Артизана – обожаю Дюшофура!.. ты ведь знаешь, какие у него шедевры!
- Знаю, - заверила рыжая дубленка с прежней важностью, обнюхивая пульверизатор первого атома. – Хм-м, как будто аптека сгорела… А вот «Тимбукту»… - она с усилием поддернула рукав почти под локоть и, выискав участок кожи, еще не отмеченный другими парфюмами, пшикнула на кожу, подождала несколько секунд и интересно выгнула шею, принюхиваясь к руке, отчего проходивший мимо какой-то безвестный мужичок посмотрел на нее озадаченно. – Любопытно! Манго с ладаном, какие-то специи… и что-то еще… что-то этакое…
- Папирус, - подсказала лиловая дубленка не менее важно.
- Знаю! – отрезала подруга. – Вот его бы я взяла… даже, наверное, десятку. И Лютенсов.
- Опять Лютенсы! – возмутилась лиловая дубленка. – Чего ты носишься с этим Лютенсом?! У Ирки столько новых интересных ароматов!..
- «Шерги» и «Араби». И еще хочу «Серебряный туман»!
- «Серебряный туман» дико странный. И какой-то зловещий.
- Он миленько пахнет морковкой. Как морковка может быть зловещей?
- В любом случае, на распиве его сейчас нет. Купи себе уже целый флакон…
- Пошутила?! Ты цену видела на него?! Нет уж, давай мне эти два Лютенса, потом «Тимбукту» и вот тот первый… - девица понюхала свое правое запястье, - «Черную орхидею» Том Форд – ее я, пожалуй, тоже возьму десятку.
- А Гермес точно нет? – огорчилась подруга.
- Нет, ну химозит!.. нет! Вот если бы была «Паприка Бразил»…
- Пока не предвидится. Ладно, вот эти еще попробуй, - лиловая дубленка протянула очередной атом, и в этот момент какая-то дама в расстегнутом пальто визгливо прокричала с другого конца двора:
- Светка! Полчаса уже рабочий день идет! Я вот скажу директорше!..
- Да иду я уже! – заверещала в ответ рыжая дубленка, торопливо возвращая рукава на место. – Вот, блин, принесло!..
- Да забей! – беспечно предложила подруга, продолжая держать руку протянутой. Светка воровато оглянулась на подъезд, в который нырнула коллега, потом решительно схватила флакончик, снова поддернула правый рукав и, нажав на распылитель, задумчиво потянула носом.
- М-м, приятненькие, смородинка… Это что?
- Диптик «Тень на воде». Конечно, они больше летние, но как раз к лету отстоятся как следует…
- Слушай, вот их тоже возьму! И тоже десятку!
- До фига по деньгам получится, - авторитетно заметила подруга.
- Что ж поделать – хорошего парфюма должно быть много, не ходить же мне в одном и том же, - философски вздохнула Светка. – Ладно, побегу, а то эта крыса и впрямь Розе настучит! Напишешь мой заказ Ирке, хорошо?
- Без проблем, но предоплату потом повезешь сама.
Светка прощально махнула ей ладошкой и побрела через заснеженный двор, принюхиваясь поочередно к каждому запястью. У подъезда она постояла еще немножко, копаясь в своем телефоне, после чего, вздохнув, все же открыла дверь домофонным ключом и вошла, тут же остановившись у первой лестничной ступеньки и заинтересованно потянув носом. Вверх над лестницей утягивался чей-то плотный ароматный шлейф – что-то вкусно-черносливное, что-то грубовато-кожаное, что-то горьковато-дымное – не знакомое, но очень интересное в своем переливе нот. Через этот подъезд редко проходил кто-то в хороших духах, если не считать ее саму, конечно, - и этот неизвестный аромат вряд ли принадлежал кому-то из местных – и соседки, и коллеги пользовались в основном приторно-компотным масс-маркетом, соседи в большинстве своем носили дешевый цитрусовый свежак, а директриса тяготела к тяжелым, сшибающим с ног моно-сандаловым ароматам, и судя по тому, что сандал в подъезде не ощущался, а визгливая сослуживица недавно пообещала «доложить», Роза Эдуардовна была на работе уже давно, и Светке влетит. Эта мысль прометнулась в ее голове и тут же пропала, когда рыжая дубленка, раздув ноздри, еще раз принюхалась к струящемуся над ступеньками шлейфу.
