Ненавижу этот кабинет. Жёлтая лампа накаливания, советский деревянный стол, укрытый стеклом. Оно крепко держит записи, которые для доктора так важны. Расписание, например. Жутко неудобный стул из той же эпохи, что и остальная мебель. Эти стены, безмолвно покрытые голубой краской от пола до уровня моих плеч, сверху белеют известью. Павел Александрович как всегда бодр, объясняет мне перспективы дальнейшей жизни. А я думаю, что мне всё это надоело. Надоело просыпаться каждое утро, ощущая отсутствие тебя. Особенно плохо даётся пробуждение по пятницам, ведь именно в ночь четверга обычно мне снишься ты. Такая весёлая и жизнерадостная. Я стою и не могу пошевелиться, вижу, как кто-то забирает тебя. Я не в силах противостоять, не в силах что-то вернуть, я ничто, я червяк, раздавленный и беспомощный.
– Кирилл, ваши успехи очень хороши! Я слышал, что вы записались на групповую терапию. Это здорово! Класс! Вы понимаете, что общение с людьми, пережившими такие же проблемы, определённо пойдёт вам на пользу. Знаете, у меня был случай…
Я не могу больше его слушать. Как-то неделю назад я сходил на сеанс групповой терапии. Они могут смеяться, они могут обсуждать спорт, животных, детей. Хвастаться успехами в карьере и на личном фронте. Будто бы они смирились, нет, будто бы ничего не произошло. Будто бы, двигаться дальше – это нормально. А я иногда думаю, если бы это случилось со мной, а не с тобой. Как быстро ты смогла бы оправиться? Прошло уже восемь лет без тебя, прошло уже шесть лет терапии. Я ничего не могу с собой поделать. Мне тебя не хватает. Ты была моей жизнью. Я не могу больше это слушать.
– Павел Александрович, – я перебил доктора, правда, не знаю, на чём конкретно. Он посмотрел на меня с жалостью. Это отличный врач, он видит меня, он знает, с кем имеет дело. Его невозможно обмануть. – Я больше не могу. Ничего в этой жизни меня не радует…
– У вас нет депрессии. Мы прошли все возможные тесты. Вы в абсолютном порядке. Я хочу быть откровенным с вами, Кирилл. На моей практике это первый такой случай. Признаю, он сложный, но, простите меня за откровенность, очень интересный. Вы хороший человек и… я, чтобы вы понимали, хочу, нет, я очень хочу вам помочь. Поэтому я предлагаю вам сконцентрироваться на себе. Ваша оценка реальности сейчас меняется. Такие провалы и изменения настроения вполне естественны для данного этапа. Вам просто нужно больше времени.
– Я не хочу больше к вам ходить. Вы прекрасный специалист, но я не вижу путей выхода. Я ненавижу этот кабинет, ненавижу этот стол, стул, на котором я сижу каждый раз. Эту чёртову лампу я тоже ненавижу. Я слишком слаб, чтобы отправиться к ней, но и жить я не могу.
Просто будь со мной, пусть это будет сон. Страшный и уродливый сон. Я сейчас проснусь, а ты рядом. Ты улыбаешься мне, мы готовим завтрак, я прикасаюсь к тебе. Но…
– Кирилл. Это невозможно.
– Я знаю.
– Даже не спросите, о чём я думаю?
– Мы оба знаем.
На улице начался ливень. Вода разбивалась огромными каплями о стекло. Лампочка пару раз мне подмигнула. Она знает, что я её ненавижу, и пусть раскаты грома расскажут. Расскажут всему миру о том, что я ненавижу её, эти стены, стол, стулья, смеющихся молодых придурков, но я очень, очень люблю тебя.
– Время вышло. Жду вас в понедельник.
Рукопожатие, кулер, радостная девушка, входящая в кабинет сразу после меня. Идите к чёрту, я пошёл домой.
Вторая сигарета подряд – это очень неприятно. Горло сжимается от дыма и сипит при вдохе. Вот если бы ты была там, ты была дома. Мне даже не стыдно за то, какая я размазня. Тот, кто меня не понимает – просто идиот, либо он никогда не любил.
Мои волосы намокли за секунду. Я чувствую, как дождь, который вдохновлял писателей и поэтов на стихи о любви, проникает под куртку, стараясь забраться в самую душу. Темнеет. Я иду домой. Один. И пусть я потрачу на двадцать минут больше, чтобы туда добраться, но обойду то самое место. Если бы эта дорога не была на ремонте, то скорая помощь успела бы.
Постоянно забываю о том, что нужно зарабатывать деньги. Как ни крути, они нужны даже тому, кто не хочет есть, пить, ходить в парк развлечений, да и жить, в общем-то, не хочет тоже. Солнце разогревает подушку, на которой спала ты.
Ещё один раз оторваться от пола. Ещё один раз, чтобы было ещё больнее. Я приподнялся, разогнув руки не более, чем на половину. Боль в плечах нестерпимая. Но мне на неё плевать. Обращаю внимание на левую руку, она скользит. Резкая боль в носу. Тёплая кровь попадает в глаза, затекает в приоткрытый рот, жадно глотающий воздух. Чёрт, я отжимался и разбил нос. Так происходит, в среднем, раз в неделю. Необходимо встать, остановить кровь и собираться на работу.
Вода обжигает лицо. Забавно, что холод может обжигать. А жизнь может быть хуже смерти. Не люблю рассуждения, но, если уж ты вынужден следить за тем, как струи розовой воды уходят от тебя в чёрную дыру слива, нужно чем-то заниматься. Последние десять минут до выхода я потратил на это. Продуктивность – не моё. Не сейчас.
Работа моя представляет собой довольно занятную последовательность действий. Я рисую картины на продажу. Работая в студии у одного очень знаменитого художника, машу кистями, пока он собирает вокруг себя поклонников так называемого искусства. Не помню его фамилию. Мне всё равно. Вот я беру холст или куртку, или ещё чёрт знает что, и начинаю рисовать. Улыбку, солнышко, бабочку, портрет… Но в каждой линии я вижу твои глаза, твою нежную кожу, твои прекрасные руки. Оттого, наверное, получается хорошо. Затем звенит будильник, я мою кисти и ухожу.
На следующее утро я занимаюсь тем же самым. А там, со мной, в одной студии те же самые люди, что перекладывают бумажки, те же самые люди, что сидят на вахте, те же самые люди, что руководят теми, что перекладывают бумажки. Те же, только инфантильные идиоты.
Расскажи я о таком в компании или на свидании, уверен, мне бы сообщили, что это интересно. А я ненавижу краски, ненавижу роспись, ненавижу дорогу на работу и обратно.
Проходя мимо подворотни, я услышал шуршание. Машинально повернулся. Ничего.
Студия залита светом. Это раздражает. Сегодня срочный заказ. Холст. Масло. Любимому мужу. От жены. Четырнадцать фото лежат передо мной. Изучаю.
– Может выпьем кофе после работы? – ко мне подошла Ира. Долго смотрела на меня. Явно до этого говорила что-то ещё.
– Нет, спасибо, – хочу сказать, чтобы пошла вон, но говорю так. Забываю, что нужно работать. Помню, что нужны деньги. Уходит.
– Кирилл, она классная, – сказал мне Сергей, что работает тут менеджером.
