Она закрыла глаза, сосредоточилась. Шум леса, ветра, запахи едва проснувшегося мира – все надо было втянуть в себя, почувствовать, правильно оценить. Теперь осмотреться. Знакомая местность кажется привычной и безопасной. Внимательный взгляд серых глаз скользил по кустарнику, островками разбросанному в низине, по видневшемуся в отдалении сосновому бору. Несколько минут спокойного, вдумчивого созерцания, прежде чем сделать следующий шаг. Вперед!
Заиндевевшая трава с влажным хрустом сминалась под тяжелыми ботинками. От морозного ветра и быстрой ходьбы ее щеки раскраснелись. Но это хорошо, поддерживает в тонусе, не дает расслабиться.
Вот и пологий склон холма, отмеченный заросшим входом в пещеру. Приметное место. Она остановилась, облизнула губы, подняла голову. Прямо над ней возвышался толстый металлический шест, на вершине которого когда-то была управляемая камера наблюдения. Сейчас обломки ее корпуса валялись у ног незваной гостьи.
Дернула рычаг, выдвигая из конструкции встроенную лесенку. Раздался жалобный скрип, заставивший ее поморщиться, но ржавая конструкция поддалась. Девушка снова огляделась. Убедилась, что вокруг так же тихо и резкий звук не пробудил внимание какой-нибудь твари. Она сбросила с плеч лямки рюкзака, укладывая его на стылую землю. Расстегнула, достала матово-серый цилиндр. Дыхнула на него, выпуская облачко пара, протерла линзу новой камеры. Взялась за тонкие, холодные поручни и полезла наверх.
С каждым шагом земля отдалялась, оставляя хрупкую, карабкающуюся фигурку один на один с высоким небесным сводом. Горизонт расширялся, позволяя ей на ходу сличать открывающийся вид с пейзажем, накрепко засевшем в памяти. Нет, ничего здесь не меняется!
Девушка добралась до вершины, быстро подключила и проверила новый электронный глаз. Еще раз повертела головой по сторонам, погладила камеру. Ей не хотелось спускаться. Она бесстрашно посмотрела вниз, выискивая с большой высоты пещеру, превратившуюся в маленькую лисью нору. Вот бы остаться здесь и ждать, когда придет Пятнышко! Нет, нельзя. Надо спускаться.
Спрыгнув с последней ступени на землю, она вернула лестницу на место, удовлетворенно вздохнула, довольная проделанной работой. Размяла озябшие руки. Ей нужно уходить, и чем скорее, тем лучше. Развернулась, и, убеждая себя не оглядываться, зашагала прочь.
Красноватый свет, разливающийся по округе, не обещал потепления. Лужицы, попадавшиеся на пути, были покрыты тонким льдом. Не было слышно ни щебетания птиц, ни шороха зверья. Все затихло, прижалось к едва теплым стенкам нор и гнезд, свернулось в комок, не двигаясь, покорно ожидая новых заморозков, которые непременно придут следующей ночью.
А пока день вступал в свои права. Иней растаял, и трава уже не хрустела под ногами, позволяя ступать почти бесшумно. Легким, пружинистым шагом, путешественница продвигалась вперед, уверенно выбирая дорогу.
У самого края лесного массива она задержалась, словно споткнувшись. Сделала еще шаг и замерла, поглаживая древко копья. Что-то насторожило ее. Источник беспокойства находился в перелеске, метрах в пятидесяти. Едва уловимые звуки, а может и движение, почти невидимое сквозь хитросплетение веток.
Она посмотрела под ноги, потом вперед, намечая траекторию. Девушка бесшумно просачивалась между кустами и деревьями, не задевая ни одной ветки, не ступая на сухие сучья. Вот уже показалось нечто белесое, большое светлое пятно. Оно медленно шевелилось и издавало тихие стоны. Ближе, еще ближе. Это был кокон. Живое существо, оплетенное тонкой нитью. Судя по вырисовывающейся фигуре, внутри был человек.
Она остановилась, не дойдя до цели нескольких шагов. Подождать. Он рядом. Сейчас сам появится. Только осторожно, очень осторожно…
С боков кокон обхватили жесткие черные «ветки» – огромные паучьи лапы. Спеленатое существо взбрыкнуло, изнутри кокона послышались нечленораздельные вопли, наполненные ужасом.
Наблюдающая за жутким процессом девушка медленно двинулась вперед. Чуть склонила голову набок. Похоже, тварь, занятая своей жертвой, ее не замечала.
Снизу и справа от кокона страшным крюком появилось черное жало. Оно потянулось вверх, легонько постукивая острым концом по еще живой мумии. Ткнулось в живот… грудь… шею… Чувствуя приближение страшной развязки, жертва дергалась и вопила.
Паук еще не знал об этом, но роли охотника и добычи поменялись. Гораздо более опасный хищник, не сводя глаз с черного убийцы, готовился к атаке.
Девушка вытянула руку. Привычным движением перехватила копье поудобнее. Сделала два шага в сторону. Прищурилась, просчитывая угол, дистанцию…
– Эй, там. Не дергайся, – она сказала негромко, но ее услышали.
Кокон замер. Жало отодвинулось от него, замахиваясь для удара. И тут с едва слышимым свистом остро заточенное оружие устремилось к цели. Ударом темную тушу отбросило назад, несколько секунд тварь еще сучила лапами, потом замерла. Не осознавая, что происходит, спасенный человек снова принялся извиваться внутри душной «тюремной камеры».
Нож аккуратно подцепил слой паутины, вспарывая снизу вверх. Еще пара разрезов и несостоявшаяся добыча вывалилась на траву. Пацан. Совсем молодой. Глаза широко раскрыты, руки трясутся, грудь вздымается и опадает, втягивая в легкие холодный воздух. Но на лице улыбка. Как будто это не его только что чуть не проткнуло насекомое-переросток.
– Жив?
– Ага!
Костер ласкал их теплом и светом, разгоняя подступающую темноту. С момента спасения парень не умолкал, не обращая внимания на немногословность спутницы, и не спрашивая – куда они шли весь день.
– Тебя как зовут-то? – перебила его наконец спасительница.
– Саня. А тебя?
– Джин.
– Джин? Ха! Из кувшина? – он хотел было рассмеяться, но, увидев ее серьезный взгляд, сдержался. – Извини. Можно, я Женькой тебя буду звать?
Джин пожала плечами.
– Зачем в гнездо полез?
– Куда? А, ты про паука… Так откуда ж мне было знать, что он там живет?
– Их всего девятнадцать особей в парке. Можно бы и выучить – куда лучше не соваться.
– Теперь восемнадцать.
Джин согласно усмехнулась.
– А откуда ты знаешь – сколько их тут?
– Знаю, – не удостаивая Сашку объяснениями, она достала из рюкзака хлеб, вяленое мясо и пластиковую бутылку с водой.
Парень молча смотрел, сопровождая движения ее рук взглядом голодных глаз. Щедрые руки не подвели: разделили пополам и хлеб, и мясо.
– Куда идеф? – не отступался от расспросов Саня, набив рот едой.
– На юг.
– А фево там?
– Не твое дело, – добродушно отозвалась Женька-Джин.
Саша с трудом проглотил, взял без спроса бутылку, запил водой.
