Ровена Тейт из последних сил сохраняла крохи терпения, слушая личную ассистентку ее отца, Маргарет Веллингтон.
– Он просил передать, что уже едет.
– И? – Ровена знала, что это был еще не конец сообщения.
– Это все, – ответила Маргарет, но дрогнувший голос ее выдал.
– Из тебя лгунья еще хуже, чем из меня.
Маргарет вздохнула и сказала таким знакомым сочувственным тоном:
– Он просил тебе напомнить, чтобы ты хорошо себя вела.
Ровена сделала глубокий успокаивающий вздох. Этим утром отец уведомил ее по электронной почте, что намерен привести гостя взглянуть на детский сад. Ровена получила приказ – не просьбу, потому что сенатор Тейт никогда ни о чем не просил, – привести все в порядок. Уже не первый раз с тех пор, как Ровена взялась за управление его проектом, отец намекал, что она по-прежнему импульсивна, безответственна и ни на что не способна.
Она выглянула в окно: после пяти дождливых дней подряд наконец выглянуло солнце, и дети из дневной группы наслаждались долгожданной свободой под открытым небом. Каким бы ужасным ни было ее настроение, Ровена не могла удержаться от улыбки, глядя на играющих малышей. До появления Дилана она мало интересовалась детьми, а сейчас не могла представить для себя другого занятия. И она знала – если она будет неосторожна, ее отец мог лишить ее и этого тоже.
– Он никогда не будет мне доверять.
– Он же поставил тебя управлять центром.
– Да, но даже через три месяца он все еще наблюдает за мной, как ястреб. Иногда мне кажется, он хочет, чтобы я оступилась, чтобы он смог сказать: «Я же тебе говорил».
– Это не так. Он любит тебя, Ро. Просто он не умеет это показывать.
За пятнадцать лет в должности ассистентки Маргарет стала частью семьи и одной из тех немногих, кто понимал сложные отношения между Ровеной и ее отцом. Маргарет была с ними с тех пор, как Амелия, мать Ровены, послужила поводом для грандиозного скандала, сбежав с протеже сенатора.
Так разве стоит удивляться тому, что Ровена такая шальная?
«Была шальной», – напомнила она себе.
– Кто на этот раз? – спросила она у Маргарет.
– Британский дипломат. Я мало о нем знаю, кроме того, что он лоббирует твоего отца для подписания технического соглашения с Великобританией. И по-моему, он имеет какое-то родственное отношение к королевской фамилии.
Сенатор наверняка был в восторге.
– Спасибо за предупреждение.
– Удачи, милая.
Звонок оповестил Ровену о прибытии отца. С тяжелым вздохом девушка поднялась из кресла и сняла испачканный краской халат, который носила на утреннем уроке рисования. Пройдя через игровую комнату, она пересекла детскую площадку и отперла ворота, которые всегда держали на замке – не только для того, чтобы не выпускать детей, но и чтобы не могли войти посторонние. Сенатор – влиятельный человек, и, раз уж детский сад находится на территории его поместья, лишняя осторожность не помешает.
За воротами стоял отец, одетый для игры в гольф и улыбающийся искусственной улыбкой политика. Но взгляд Ровены привлек его спутник.
«Ух ты!»
Британского дипломата Ровена представляла как лысеющего надутого индюка за сорок, с эго под стать его счету в швейцарском банке. Но этот мужчина был ее возраста, с волосами цвета сухой пшеницы, коротко остриженными и уложенными в стильные острые прядки. Пронзительные глаза такого яркого синего цвета, что это могли быть только тонированные линзы, в окружении густых темных ресниц, за которые продала бы душу любая женщина. Может, у него и был королевский титул, но аккуратно подстриженная светлая щетина и небольшой шрам, рассекающий левую бровь, придавали ему крутой вид. При росте под два метра худощавое сложение должно было бы сделать его нескладным, однако он выглядел совершенством.
Мятежный дух проснулся в Ровене и сказал этому красавцу: «Иди ко мне, детка!» Однако взрослая логичная Ровена на собственном опыте знала, что такие бесстыдно красивые и могущественные мужчины приносят самые большие проблемы. Но к сожалению, с ними интереснее всего – пока они не получат все, что хотели, и не перекинутся на следующую цель. Как, например, Дилан, отец ее сына, который заделал ей ребенка и испарился.
Ровена набрала код и открыла ворота.
– Милая, познакомься с Колином Миддлбери, – сказал сенатор; он обращался так к дочери, только когда хотел создать имидж любящего отца. – Колин, это моя дочь Ровена.
Колин устремил на нее свои поразительные глаза и одарил улыбкой-усмешкой, заставившей сердце забиться.
– Мисс Тейт, – сказал он шелковым голосом с выразительным акцентом, от которого в прежние времена Ровене пришлось бы обмахиваться веером, чтобы не растаять. – Очень приятно познакомиться.
«А как мне приятно…» Ровена покосилась на отца, который всем видом давал ей понять, что лучше бы вести себя прилично.
– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, мистер Миддлбери.
– Пожалуйста, зовите меня Колин. – Его усмешка и изгиб левой брови сделали простые слова вызовом.
А пожимая его руку, Ровена ощутила восхитительное электрическое покалывание. Ох, как давно мужчина не вызывал у нее таких ощущений! Большинство гостей отца были старыми толстыми политиками с липкими руками, сальными глазами и жадными улыбками. Такие считают, что их политическая власть делает их неотразимыми для любого существа с парой ног и парой грудей.
– Колин остановится в поместье для обсуждения подробностей договора, который я организую, – сказал ее отец. – Две-три недели.
Хуже всего в жизни дочери политика была обязанность изображать вежливую хозяйку, скрипя зубами. Но когда гость выглядит как Колин Миддлбери… пусть он даже ведет себя как урод, все равно есть на что посмотреть.
Тем временем сенатор посмотрел в сторону игровой площадки и спросил:
– Где мой внук?
– Наверху, с логопедом, – ответила Ровена.
На первом этаже здания располагался детский сад, а на втором – кабинеты физической, речевой и поведенческой терапии. Ее сын Дилан получал всю необходимую помощь, пока Ровена руководила детским садом. Конечно, это была идея сенатора, который обеспечивал внука всем лучшим.
– Когда он закончит? Я хотел бы познакомить его с Колином.
Ровена взглянула на часы:
– Не раньше чем через полчаса. И ему нельзя мешать.
– В другой раз, – сказал Колин и тут же поинтересовался у Ровены: – Вы присоединитесь к нам за ужином у Эставеза?
О, она бы очень этого хотела! Но взгляд отца подсказал ей правильный ответ.
– Может, в другой раз, – ответила она.
– Колин, позвольте порекомендовать вам небольшой тур, – предложил сенатор.
