Этот чудный летний день с загадочным запахом моря пьянит своей беззаботностью и сочными красками природы. Малыш визжит от радости, предвкушая игру с соседней девочкой. У неё длинные каштановые волосы и замечательная чёлка, которая сводит его с ума! Он радостно берёт свой мяч и спешит на лужайку, откуда доносится щебет соседних детишек.
Она играет с соседними девочками, но увидев его с улыбкой бежит к нему навстречу.» Жених и невеста – тили – тили тесто!» – вдохновенно кричат детишки наскучившую фразу. Но эти колкости радуют, подчёркивая их привязанность друг к другу: они одни в этом детском рое! Она одета в бордовое платьице, её большие зелёные глаза цвета морской волны устремлены на него и он ощущает беспредельное счастье. Он сам бежит за мячом, не позволяя ей утруждать себя: он чувствует себя её пажом! Но очередной мяч, с ликованием брошенный ею, летит чуть вдаль: он выбегает на поляну, где отдыхают взрослые. Запах цветов врезается в его чистую память, и он видит…
Он видит двух обнажённых женщин, лежащих на траве. Каштановые волосы одной рассыпаны по плечам, у другой, в солнечных очках, они – чёрные как смоль и собраны в прелестный,,хвостик». Он видит плавный изгиб их бёдер и гладкую смуглую кожу. Они самозабвенно беседуют, и в их обнажённом бесстыдстве чувствуется некое величие!
Завидев малыша, та, что в чёрных очках, изящно берёт мяч и мягко спрашивает: – Эй, малыш – это твой мяч? – голос у неё чуть низкий и хриплый. Малыш, смущённо кивает.
– Смотри, какая прелесть! А глаза у него как небесная синева! – говорит другая и малыш подумал, что голос у неё мамин: нежный и грудной. Она приподнимается и подбрасывает ему мяч, и малыш видит её высокую грудь… Как от них красиво пахнет!
Он берёт мяч и идёт, не оглядываясь. «Как они прекрасны!» – думает малыш. «Их гладкая кожа и голоса.» И как дикий контраст ему в память врезается грязная щетина и спиртной перегар его отчима, который ругается, брызгая слюной!
Он задумчиво возвращается к своей подружке. Она тут же замечает перемену в его настроении и, подойдя к нему, трогательно берёт его за руку, тяжело дыша: – Тебя обидели? Он отрицательно качает головой. Она с комичной серьёзностью заглядывает ему в глаза и говорит: – Я всегда буду защищать тебя!
Он замечает, что у неё волосы и глаза той женщины, с маминым голосом, лежавшей на лужайке…
Сентябрьский ветерок приподнимал полог красочной занавеси – гордости Зои, освежая ухоженную комнату осенним дыханием. Широченная кровать волнующе скрипела от ритмичных телодвижений супружеской пары.
Зои сидела на мускулистом теле мужа, мягко двигая роскошными бёдрами. Алекс задыхался от страсти, судорожно сжимая её сильные полные ноги и пышные ягодицы. Роскошные формы её тела заводили его. Её прелестные черты лица, детский, чувственный ротик, большие чёрные глаза с длинными полу – прикрытыми ресницами сводили его с ума, несмотря на семилетний стаж семейной жизни. Он с жаром, не переставая гладил её бархатисто – гладкое тело, успевая покрывать долгими страстными поцелуями её плечи и восхитительную грудь. В эти минуты он считал се6я счастливым обладателем этого пышного тела.
Время от времени она с упоением наклонялась к нему, одаривая его страстными, щекочущими поцелуями. Сидя на нём, Зои ощущала себя полным его властителем. Она откинулась с блаженной улыбкой, наблюдая в полумраке комнаты, как сильные руки мужа гладили её тело: было ощущение, что она наблюдает секс со стороны и это ещё больше распаляло её. Зои вдруг представилось, что это не руки мужа, а совершенно постороннего мужчины! Она почувствовала дикий зуд внизу от мягких телодвижений своего супруга и вдруг испытала такой наплыв чувств, что к её горлу подступил ком!
Её конвульсивные движения сообщили Алексу о приближающемся оргазме.
«Сейчас она трижды назовёт моё имя, ни больше, ни меньше, издаст протяжный стон и всё закончится» – мгновенно констатировал он про себя.
– А – а – а, Алекс, Алекс, Алекс! – её восхищённые крики перешли в плач. Прижав голову мужа к груди, она одарила его страстным поцелуем и с изнеможением откинулась на подушку. Это означало конец любовной аудиенции.
«Как победивший жокей сходит с крапчатой на скачках,» – вновь пронеслось в голове у Алекса.
По – детски свернувшись, она положила голову ему на плечо, шаловливо вычерчивая пальчиком замысловатые фигуры на его могучей волосатой груди. Неудовлетворённый Алекс пытался возобновить любовные игры, но был остановлен её предупредительно выставленным вперёд пальчиком.
– Ш – ш! Тихо! Успокойся! На сегодня приём окончен, – капризно проворковала Зои. Ей больше не хотелось ничего.
Ты великолепен в постели, – пробормотала она, погружаясь в сон.
«А ты – нет!» – чуть не вырвалось у Алекса, уязвлённого эгоизмом жены. Однако ангельская мордашка жены и её умиротворённоё выражение лица останавливали Ала (так его называли друзья).
Он несколько раз пытался выразить недовольство её потребительским отношением в постели. Но факт того, что он полностью удовлетворял её, красавицу – жену претил его самолюбию.
«А может у неё кто – то есть?» – проскрипел хорошо знакомый пошлый голос изнутри.
«Ты видишь, как она жмурится всякий раз при оргазме? Наверное, вместо твоей наскучившей физиономии она представляет кого – то другого, " – не унимался его двойник
«Пошёл к чёрту! Она кончает только со мной ведь ты – то знаешь!» – слабо отмахнулся Ал.
«Не с тобой, с ним, с тем, кого она представляет,» – наседал двойник.
Подозрительные мысли вызвали вначале возмущение, а затем переросли в какое – то щемящее, щекотливое возбуждение. Неистовая фантазия Ала стала явственно очерчивать образы мнимых любовников. Он увидел Зои на заднем сидении роскошного лимузина с холёным, толстым мужчиной средних лет.
Прелестная головка Зои находилась между широко расставленными ногами толстяка и плавно двигалась вверх и вниз. Лысая голова толстяка откинулась от удовольствия назад, он судорожно сжимал волнистые волосы Зои. Волнующие кадры мелькали как вспышки клипов.
Теперь толстяк, неумолимо схватив Зои за волосы поставил её на четвереньки и, овладев её бёдрами, с собачьей ловкостью задвигал своим толстым телом. Скупая на ласки с ним жена со страстной покорностью подчинялась животному вожделению незнакомца. Представляемая сцена была настолько шокирующей, что Ал ощутил настоящее извержение Этны у себя под одеялом…
