Нужный Наталье кабинет находился в конце женского отделения стационара, к коему была приписана её поликлиника. Такой маленький отсек – тупичок, отделенный от длинного коридора широкой дверью с толстым, непрозрачным стеклом. Внутри него еще одна дверь с белым трехзначным номером на черной, квадратной, металлической пластине. На длинной, обитой коричневым дерматином скамейке – три молодых женщины не старше тридцати лет. При появлении Натальи они, как по команде, с любопытством обернулись в её сторону. Такой неприкрытый интерес к её персоне вызвал у Натальи глухое раздражение. Кивнула в сторону двери:
– Кто в триста двадцать четвертый последний? – Для чего назвала номер кабинета – она себе не могла объяснить: ведь он был единственным. Ответила та, что сидела ближе к ней:
– А тут нет очереди. Сиди и жди, когда тебя позовут. Объявят номер, что на талончике указан – значит, твоя очередь заходить. У нас теперь не абы – как: везде высокие цифровые технологии, чай не в деревне, в областном городе живем! – Презрительно скривила губы и подвинулась, освобождая для неё место. Судя по всему, она была не в настроении.
Наталья осторожно присела на самый край скамейки. Желания поддержать разговор о высочайших достижениях в сфере медицинского обслуживания у неё не было вовсе. С детства испытывала неприязнь перед змеёй, окрутившей чашу, и посещала медицинские заведения только в случае самой крайней необходимости. И если была малая возможность избежать встречи с потомками Гиппократа – всегда ею пользовалась. Сейчас возможность у Натальи отсутствовала, поэтому отрицательные эмоции имели место быть!
Скамья была без спинки, и она облокотилась на выкрашенную в ядовито зеленый цвет стену. К частым колебаниям состояния организма она почти привыкла. Так что песку в глазах, тяжести в внизу спины и кислому во рту привкусу – особого значения не придавала. По объективной информации опытных подруг – при беременности это обычное дело.
Сидящая рядом женщина не успокоилась. Громко высморкавшись в цветастый платок, придвинулась к Наталье и в полный голос поинтересовалась:
– Ты еще только на чистку или уже на осмотр после аборта? – Отвечать не хотелось, но Наталья себя пересилила: – Еще только.
– А срок, какой? – Пришлось пересилить себя еще раз – Предельный, почти. Двадцатая неделя пошла. – Незнакомка присвистнула и покачала головой:
– Рожала уже, или первородка? Если еще не рожала, то зря ты так затянула с чисткой: с такими спецами, как в нашей поликлинике, можно на всю оставшуюся жизнь яловой остаться! У меня на третий день после кресла такие выделения начались, что прокладки поти каждый час меняю! А они деньги стоят! Вновь презрительно скривила губы:
– Высокие цифровые технологии, блин! Лучше бы своих хирургов уму – разуму учили! Коновалы конченные, блин! – И повторная продувка носа. Как к тому отнесутся сидящие рядом соседи – её нисколько не смущало. Волна жуткого раздражения захлестнула Наталью:
– Что ты ко мне со своими разговорами пристаешь? Мы, что с тобой подруги или хотя бы знакомые? Я что тебя просила мои сроки оценивать? Или мне интересны твои выделения? Может, думаешь, что прокладки я покупать тебе буду, когда ты о своей беде мне расскажешь? Не надейся! Своих проблем выше крыши! – Соседка резко отодвинулась от неё. Рот перестал кривиться, но губы надулись от обиды:
– Ты че, на голову больная или токсикоз так на тебя действует? Я с тобой по человечески, а ты как с цепи сорвалась! – В глазах полыхал огонь нешуточной обиды, но Наталье было на то наплевать: её душа, да и весь её организм действительно, который день пребывали в полной растерянности. Причину этого она знала, но от того становилось еще горше: её поведение этим, оправдать было никак нельзя.
Наталья вновь прислонилась к холодной стенке. Волна раздражения, обрушившаяся на неё, потеряла свою силу и медленно освобождала возбужденный мозг, оставляя вместо себя сожаление о том, что не смогла удержать в узде эмоции. Привкус сожаления, сменивший вкус раздражения, был более омерзителен и горек. Навалившаяся усталость от недовольства собой потянула в сон, и она смежила веки. Пытаться проанализировать происходящее с ней, желания не было: уже пробовала неоднократно и ничего у неё не получалось.
В прошедшую субботу, она ждала звонка от Вадима, мужа, за которого она вышла замуж почти два года назад. Так сложилось, что его редкие звонки из командировок почему – то приходились именно на этот день. Обычно, такие отлучки были не особо долгими и длились месяц – максимум полтора, но на этот раз, что – то не сложилось. Уже дважды муж сообщал, что его возвращение откладывается на некоторое время, не называя причин и срока задержки. Нынешнее его отсутствие затянулось на целых три с лишним месяца.
Все бы ничего, если бы ни одно «но»: Вадим был прапорщиком и служил снайпером в бригаде спецназа ГРУ ГШ ВС РФ, а это в корне меняло отношение Натальи к его периодическим командировкам. Коню понятно, что не для охраны виноградников гонят на Северный Кавказ подразделения спецназа. Этот выезд для него был четвертым. Итог первой поездки – медаль «За Отвагу». Вторая поездка – еще одна такая же медаль, а вот третья добавила на его грудь «Орден Мужества» и первую седину на висках. из первой командировки не вернулось домой два знакомых офицера. Из третьей – еще два офицера, а один прапорщик лишился ноги. Страх за любимого человека отринул сон, туманил разум и скручивал нервы в тугой жгут. Медицинских успокоительных снадобий она не признавала. Ночь стала каторгой.
Но если быть честной перед собой, то надо признаться, что делая ей предложение, будущий муж честно обрисовал ей все «прелести» семейной жизни при его профессии, но она любила его, уже стала его женщиной и страху не поддалась. Или не приняла сказанное всерьез, а теперь пожинала плоды своего легкомыслия. Хотя причем тут легкомыслие? Они ведь любят друг – друга, а значит иного выбора у неё не было.
После отъезда Вадима в крайнюю командировку она поняла, что сладкие ночи с любимым мужчиной не прошли бесследно: через неделю после его отъезда она обратила внимание на понятные изменения в своем организме. Первое же посещение женской консультации подтвердила её догадку: она беременна и срок составляет шесть недель!
Сказать, что Наталья обрадовалась будущему материнству – это значит не сказать ничего. Она была в восторге! Она впала в эйфорию! Она грезила наяву: у них скоро родится ребенок! Без разницы кто: мальчик или девочка! Главное – у них!
