© Чиж-Литаш А., 2018
© ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2018
«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…»
Библия (Мф.5:44)
«Пока мы спим, наша душа путешествует по небесам»
Стрелка часов показывала без двадцати одиннадцать вечера. Тишину за окном нарушали проезжающие мимо автомобили, и трамвай с периодичностью в десять минут издавал небольшой гудок.
Десятиэтажное офисное здание дремало, аккуратно прикрыв веки. С парадного входа одиноко светилось окно охраны, хотя бравый сторож уже как час прибывал в объятиях Морфея. Правда, с улицы его силуэт говорил о другом: ночной охранник бдительно следит за обстановкой на мониторе компьютера.
Если бы Василий Николаевич не так сильно утомился за день, болтая с уборщицами, его глаза не болели бы от тактической компьютерной игры, где он в роли стального монстра победил всех врагов, то, возможно, он бы заметил, что в сейфе с ключами от офисов не хватает одного. Возможно, он даже совершил бы обход вокруг здания и, приподняв глаза, увидел, что в одном из кабинетов на седьмом этаже свет так и остался включенным. Тогда бы он обязательно поднялся наверх, чтобы выругаться в тишину, рассказывая пустым коридорам о том, что какой-то болван вновь забыл выключить свет и сдать ключи, или, еще лучше, напился и уснул прямо в рабочем кресле. А ведь такие случаи имели место с периодичностью раз в неделю. И этот факт не мог не радовать Василия Николаевича.
Разбредаясь по домам, подвыпившее руководство оставляло после себя целое банкетное меню. Правда, нарушив его первозданную целостность. Это нисколько не смущало Василия Николаевича. В работе сторожа были свои преимущества. В первую очередь то, что гарантированный завтрак, обед и ужин доставались исключительно ему. Конкурентки, сложив швабры в подсобку, в это время уже опочивали дома на желтых в красные маки простынях.
В своем шкафчике на замке, ключ имелся лишь у Василия Николаевича, он хранил целый набор пластиковых емкостей, которые он специально купил несколько месяцев назад с премии за образцовую работу. И когда «большие» начальники разбредались по домам, он, вооружившись пакетом с контейнерами и присвистывая на ходу, направлялся на банкет. Причем сам Василий Николаевич никому не навязывал свои услуги. Задержавшиеся гости лично просили охранника посодействовать в уборке кабинетов. Порой даже оставляя неплохие чаевые. Этот факт сперва смущал сторожа, ведь гости, по сути, уже щедро благодарили его угощением со стола, но затем Василий Николаевич решил, что уборка стоит гораздо больше, чем полкило отборной ветчины и нескольких тарелок со свежими овощами.
И сейчас, размеренно посапывая в кожаном кресле, Василий Николаевич даже и не подозревал, что всего в нескольких десятках метров над его головой, в яростном танго, кружит смерть.
«Ветер подхватил песок с земли, покружил его над деревьями и домами, но уже через несколько секунд растворил в воздухе»
Дубовый стол с ручной резьбой по краям, диван, обтянутый телячьей кожей, шкафы и стулья ручной работы, бесчисленное количество офисных аксессуаров, стоимость которых составляла такое же бесчисленное количество условных единиц, служили главным украшением комнаты. Посреди этого кабинетного шика и необоснованной роскоши лежал персидский ковер. Хозяин кабинета был крайне недоволен, когда кто-либо из подчиненных наступал на него. К слову, это относилось не ко всему контингенту фирмы: уже начальникам отделов ходить по нему было дозволено. Для обычного клерка это была запретная зона. Заходить в кабинет было нельзя, впрочем, дышать возле входа тоже не рекомендовалось.
Пренебрежение витало в коридорах, жило на полках в кабинетах, прочными масками отпечаталось на лицах персонала. Входящий сюда по запаху понимал – здесь живет зло. Описать этот аромат было сложно, практически невозможно. Как будто кто-то специально каждое утро распылял баллон с этой жидкостью, заставляя стены сохранять память. Единожды вдохнув пары этих офисных кулуаров, ассоциации оставались в памяти навсегда, постепенно разрушая разум и пачкая душу.
Кабинет хозяина персидского ковра пах особенно. Сладковатый аромат цветов слился с запахом отсыревшего подвала и только что потушенных сигарет. К слову, сигаретное амбре пропитало не только мебель, но и стены. Выветрить запах из кабинета было невозможно. Хозяин кабинета всячески маскировал аромат, забрызгивая кабинет едкими духами, но подчиненные точно знали, когда была выкурена последняя сигарета. Столь активный интерес к вредной привычке со стороны сотрудников был вызван запретами хозяина дубового стола курить в кабинетах и даже на специально отведенной территории возле здания. Логически аргументировать столь нелогичную цепочку его мыслей не представлялось возможным. Занавес справедливости здесь не опускался никогда. За тридцать лет существования фирмы правды не добился никто. Те, кто боролись за нее, погибли в жестком бою условностей и цинизма.
Хозяин дивана из телячьей кожи всячески пропагандировал товарищеские отношения в коллективе, построенные исключительно на гуманности, справедливости и честности. Хотя ни разу за все время своего правления не последовал ни одному из этих принципов, считая своих подчиненных идиотами, не способными думать, чувствовать и оценивать ситуацию. Единственное, о чем искренне жалел офисный планктон, – это о невозможности изменить ситуацию. Всяческие попытки произвести малейшую революцию терпели фиаско.
Желание владеть умами и сердцами коллег осталось лишь желанием. Повелитель дубового стола, дивана, шкафа, стульев и еще кучи барахла так и остался лишь хозяином кабинета.
«Не задумываясь о содержимом, мы теряем суть бытия»
Персидский ковер лежал не на положенном месте. Левый край был слегка загнут, бахрома спутана. Прямо в центре на бежево-песочном фоне кровавыми красками была нарисована абстракция. Алые капли крови напоминали разбросанные по полю маки. Справа от композиции лежало тело мужчины. На белоснежной рубашке отчетливо вырисовывались следы огнестрельных ранений. На обездвиженном лице читалось удивление. Встреча со смертью в этот день у него запланирована не была. Лист ежедневника был исписан полностью, но в списке дел прощание с жизнью не значилось.
Жертва – глава крупной строительной фирмы «Строй с нами» Мазалевский Артур Валерьевич, считался одним из лидеров на рынке строительства. В должности директора проработал десять лет, а в компании – все пятнадцать. За время работы успел нажить себе не один десяток врагов. Образ жизни, стиль общения, манера ведения бизнеса оставляли желать лучшего. Поэтому десяток пулевых ранений в груди поставил жирную точку в его конфликте с жизнью.
