Иван Семенович Орлов[1] нервничал, не находя себе места от ожидания и предвкушения.
– Да успокойся уже! – раздраженно фыркнула Елена Георгиевна[2].
– Ты разве не понимаешь?
– А что там понимать? Сейчас приедет. Сделает пассы руками и с умным видом, еще какую весточку от сына передаст.
– И тебя это не трогает?
– Трогать-то трогает, но есть у меня сомнение. Не водит ли она нас за нос?
– Пятьдесят тысяч «зеленых» Лена, пятьдесят тысяч! На дороге такие деньги не валяются. А она их нам безвозмездно отдала.
– В том и подвох. Что ей от нас надо? Во что она нас втягивает? Майор Вольнов[3] неспроста вокруг вьется. И, я уверена, не он один. Сам же приметил странную машину, что дежурит во дворе нашего дома уже который месяц.
– Чего гадать? Не понравится – откажемся.
– А если деньги потребует вернуть?
– Как потребует, так и скажем до свиданья. Расписок-то мы не давали никаких.
– Бойцов же пришлет. Выбьют. На органы разберут на старости лет.
– Слушай, не температурь!
В этот момент на улице скрипнули тормоза. Иван Семенович быстрыми шагами прошел к окну и осторожно выглянул.
– Приехала.
– Одна?
– Да. Забрала из багажника какой-то сверток и небольшой чемодан, похожий на переносной холодильник. Помахала рукой…
Спустя пять минут
– Добрый день, Иван Семенович, – с мягкой, вежливой улыбкой произнесла госпожа Бхарти[4].
– Добрый, – кивнул мужчина, немного хмурясь.
– Не переживайте, дайте мне десять минут, и все ваши вопросы разрешатся.
– А что вы будете делать? – поинтересовалась Елена Георгиевна.
– Открою портал в тот мир, где сейчас ваш сын, и он сможет посетить вас.
– Вы серьезно? – с явным недоверием переспросила женщина.
– Я вас хоть раз обманула? Доверьтесь мне.
С этими словами она разулась и прошла в зал, где занялась приготовлениями: расстелив весьма необычный коврик с вязью сложной магической печати, Бхарти начала раздеваться.
– Милочка, что же ты делаешь?! – возмутилась Орлова.
– Елена Георгиевна, мне нужно раздеться донага. Если вы не хотите на это смотреть, то подождите в соседней комнате.
– Ну, уж нет, – фыркнула женщина и проследовала на диван в дальнем углу комнаты. Следом за ней направился и Иван Семенович. Госпожа Бхарти была молода и красива, так что упускать возможность полюбоваться такой «конфеткой» он не желал. Чисто по-мужски.
Впрочем, никакого эротизма в ее действиях не было.
Быстро раздевшись, она присела на корточки и достала из переносного холодильника несколько флаконов с кровью. Аккуратно вылила на печать, стараясь покрыть ее полностью и ровным слоем. Потом пришел черед четырех сердец…
– Это чьи? – не сдержалась Елена Георгиевна.
– Это добровольная жертва во славу Кали, – пространно ответила Бхарти и, встав в центр магической печати, вонзила себе ритуальный нож в район солнечного сплетения. При этом сохраняя на лице самое благожелательное выражение.
Иван Семенович дернулся было к ней, но резко остановился, не веря своим глазам. Потому как прекрасное тело юной индуски рассыпалось густым, вязким туманом и заполнило весь периметр магической печати от пола до потолка. Получилась этакая колонна крепко скрученного не то тумана, не то дыма.
– Что же это такое? – медленно, буквально по слогам выдавил из себя Орлов.
А потом из тумана уверенно шагнул их сын.
– Ну, привет, папаня. Не ждал блудного сына?
– Витя… – глухо выдохнул тот, совершенно дурея от происходящего.
– Я ненадолго. Жертва тут небольшая, портал скоро закроется. Так – повидаться да кое-какие вопросы порешать.
– Да как же это? – вставая, выдавила мать.
– Магия, – поучительно подняв палец, заявил сын, – это технология, принцип функционирования которой неизвестен. Правда, в данном случае я и сам не очень понимаю.
– А раз не понимаешь, то и не дури им голову, – произнесла Селентис[5], вышедшая следом за Виктором из портала.
Вид темной эльфийки с темно-пепельной, практически эбонитовой кожей, кровавыми глазами и белоснежными волосами воспринялся старшими Орловыми спокойно. Ну, на фоне происходящего. Следом за Селентис заскочили Ализель[6], Цири[7] и Кали[8].
– Так, – густым, сочным голосом провозгласила синекожая дама, – времени у нас не много. Бхарти долго не протянет.
– Пап, мам, сядьте и расслабьтесь – сейчас Лиза вам слегка здоровье подлатает.
– Что? – ошалело переспросил отец, явно находясь в шоке.
– Знакомьтесь. Это – мои жены. Ализель, Селентис, Кали и Цири. Лиза, не тяни. В темпе.
Видя полную растерянность родителей Виктора, Ализель применила плетение магии Разума и легко усадила в кресло свекровь, временно вырубив ее. После чего занялась ее лечением в практически полигонных условиях – пациент-то не вырывался.
– Это что…
– Пап, забрать вас с собой пока не могу. Селентис поживет с вами. Она займется вашей охраной и все расскажет. Позже, как Бхарти отойдет – откроем портал снова. Связь пока держите через нее. И это – не унывай. У тебя уже полно внуков и внучек.
В этот момент Ализель закончила с Еленой Георгиевной, и Иван Семенович поплыл. Последнее, что он слышал:
– Пока, пап. До встречи!
Да и то – сквозь туман.
Когда он открыл глаза, то заметил ту самую чернокожую девицу с длинными молочно-белыми волосами, которая возилась с госпожой Бхарти. Кинжала в груди у той уже не было. Как и раны. Да и вообще – ни крови, ни сердец – ничего не было, словно все испарилось.
– Она мертва? – тихо спросил Иван Семенович.
– Спит, – ответила темная эльфийка. – Это ее первый портал, а мы слишком долго возились.
– Селена? – недоверчиво спросила Елена Георгиевна.
– Селентис, – поправила девица и, легко подняв, уложила индуску на диван. Словно пушинку.
– Девочка… ты действительно жена моего сына?
– Да, – после довольно длинной паузы, ответила Селентис, усаживаясь в кресло. – Я жена Виктора.
– А они?
– Тоже. У него четыре жены. И мы, на удивление, ладим. Пока, по крайней мере.
– А ты человек? – осторожно осведомился Иван Семенович. – Не обижайся, но уж больно необычно ты выглядишь.
– Нет. Я эльфийка, темная эльфийка. Ализель – солнечная эльфийка. Цири – и’ри’тори[9]. А Кали – богиня, правда, сильно ослабленная.
– А так разве можно?
– Что именно?
– Ну… у вас есть дети?
– Вашему сыну я родила девочку Киру, Ализель – двух девочек: Марину и Арину, Цири – мальчика Глеба, Кали – двух мальчиков: Петра и Павла. У вас шестеро внуков. Кроме того, Иван Семенович, вы еще не знаете, но вы тоже не человек. Вы – и’ри’тори. Как и ваш отец, дед и так далее. Просто ваша кровь запечатана, и вы не можете пользоваться своими возможностями.
– Девочка… – начала было свекровь.
– Елена Георгиевна, мне семьсот сорок пять лет. Полагаю, что обращение «девочка» в данной ситуации не уместно.
