Юлия Ничкасова - Правдивые истории про кота Степана

ПАМЯТИ МОЕГО КОТА СТЕПАНА ПОСВЯЩАЕТСЯ

Он появился у нас совсем неожиданно, хотя был моей давней детской мечтой. В моем осознанном детстве я упорно таскала с улицы котят, заботливо прятав их от родителей на балконе, но, каким-то странным образом, все тайное становилось явным и котят отправляли туда, откуда они были взяты. Мама была непреклонна. Повзрослев и став мамой двоих мальчишек, я не осуждала ее, а понимала и даже поддерживала. Ну не до живности уже как-то было, других забот хватало.

И все-таки, кот случился в нашей жизни. Но сначала в доме завелись попугаи. Клара – маленький волнистый попугайчик прилетела сама, случайно, и прижилась у моей мамы, несмотря на высокие требования к чистоте. Не помню могла ли она говорить, но точно помню, что первое слово моего старшего сына было именно: «Клара!» несмотря на все трудности с выговором буквы «р».

А потом появился Сёма, Сёмушка – бравый попугайчик из семейства «карелл», которого мы научили говорить. Он говорил: «Сёмушка, хор-роший мальчик!» и «кр-р-р-асивый».

Мы до сих пор вспоминаем как он, гордо восседая на плече и захлебываясь от счастья, ел блинчики со сгущенкой с руки, несущей блинчик в рот, или клевал мюсли прямо из чашки, стоя по колено в молоке.

Сёмушка подрос, отрастил крылья и хвост, и очень себе нравился, прохаживаясь взад-вперед по полу вдоль зеркального шкафа. Надо сказать, что он проявил волю и характер, чтобы, преодолев все препятствия, найти открытое окно на лоджии балкона с развешенным постельным бельем, и улететь.

Улетел. Искали. Не нашли.

Став опытными хозяевами попугаев, мы решили продолжать эту тему и купили «розеллу» – попугая, который крупнее, сильнее и ярче. И умет держать корм в лапе, как настоящие большие попугаи. Парень наш оказался пуглив и не дружелюбен. Он погиб, разбившись о зеркало. Но, ведь не зря говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло.

И в доме появился Степан. Не котенок, а 7-летний взрослый кот британской породы «Корниш-рэкс» с собственным представлением о жизни и в полном расцвете сил. Дымчато-серовато-розовый, с узким длинным телом на тонких лапах, с выразительной мордой, большими глазами и ушами, а также длинным тощим хвостом он скорее вызывал отвращение своим обликом, чем восхищал.

Но поразительная энергетика, изящество линий и грациозность манер, кинестетическая мягкость каракулевой шкурки на сильном теле цепляли за душу. Имя его досталось нам вместе с котом, хотя я до сир пор считаю, что оно как-то совсем контрастировало своей простой с элитарностью внешнего вида этого зверя. Надо сказать сразу, Степан, не был диванной подушкой, как бывает с котами, которые спят в перерывах между едой или едят в перерывах на сон. Напротив, он имел характер и не стеснялся проявлять его.

Выражал он свою точку зрения активно и бескомпромиссно: территорию он не делил ни с детьми, ни с животными, авторитетов не признавал, себя в обиду не давал никогда. Поэтому конус его жизни складывался приблизительно так: родной дом (где его родила мама кошка) – приемная семья – офис – приютившая его семья, где медленно, но верно он убивал живущих там кошку и собаку. После этого случились – Мы – как последний его шанс остаться в семье и у нас получилось…

Мы прожили вместе еще два раза по 7 лет и очень любили его. 1 марта 2019 года Степана не стало, ему было почти 21 год. Он умер на руках у старшего сына, не в одиночестве, в тепле рук и сердец любящей его семьи. Мои мужчины несколько дней боролись за его жизнь…

Для кошачьей жизни это действительно много, и он прожил счастливую жизнь с нами, а мы с ним. Но пришло время уйти, и он ушел на радугу…

Я решила написать эти воспоминания о нем, чтобы отдать бумаге эти чудесные, яркие истории из нашей совместной жизни в знак уважения и любви к нашему коту. Надеюсь, что это также смягчит мою боль этой утраты.

Итак, несколько ярких историй из нашей жизни в память о Степане.

Любопытство было сутью, второй натурой Степана. Где бы мы ни собирались – обедать или смотреть кино, делать уроки или рисовать дом, складывать чемодан или распаковывать покупки – он всегда был в самой гуще событий, засовывая свой остренький любопытный носик в коробочку или усаживаясь прямо в центр событий. А если к нам приходили что-нибудь чинить – он обязательно изучал ящик с инструментами и все принадлежности, активно сопровождая процесс ремонта.

Но однажды любопытство его серьезно подвело. Это случилось в начале лета. Жара, окна открыты настежь. Я, беременная вторым сыном (он родился в конце июля), собирала вещи для визита в лагерь к старшему. И вот, выходя из лифта на первом этаже, мы с супругом обнаруживаем нашего кота, сидящего на площадке в луже крови. До сих пор не понимаю, как это произошло. Единственное разумное объяснение, что он, запрыгнув на подоконник, пошел дальне в открытое окно и сорвался с ливневого стока, упав с 4 этажа. Как он оказался в подъезде – вторая загадка – вероятно кто-то впустил или кот нашел силы забежать в подъезд сам, когда кто-то выходил – заходил. А может и правда у кошек-котов 9 жизней? Не знаю, но точно знаю, что это было большое счастье – мы увидели его вовремя, не успев уехать.

Естественно, лагерь отменился, образовался визит к ветеринару. Но это суббота, снимок сделать невозможно, рентген не работает, в клинике только дежурный врач. Рекомендация: ждать понедельника или ехать в человеческую городскую больницу и сделать снимок там, если это разрешат.

Мы отправились в больницу замотав кота в полотенце и жестоко нарушив санитарный режим. Сейчас, конечно, смешно вспоминать реакцию двух врачей в рентген кабинете приемного покоя 9 больницы на мою просьбу сделать снимок.

– Кому?

– Коту!

– НЕТ!

Я вышла в коридор и в растерянности присела на скамейку.

Но, видимо, мой расстроенный вид сделал свое дело. И врачи, возможно вспомнив, что беременным отказывать нельзя (иначе заведутся мыши), передумали, задав один вопрос: – «Кто будет держать?» Держал супруг.

А потом – наркоз, гипс. Степан тяжело выходил из наркоза и рвал зубами бинты. Были уколы, кормление с рук любимым тунцом, выпаивание водой и забота как о маленьком ребенке. Мы выходили его и сняли гипс, но рентгеновский снимок сломанной кошачьей лапы храним до сих пор как память об этой истории.

Сказать, что Степан был активный, это не сказать ничего. Он был гиперактивный. Благо квартира, в которой мой супруг, архитектор, снес все ненужные стены, была открытым пространством для жизни – коту было где разбежаться. И он бегал! Носился на высокой скорости, проскальзывая задними лапами по паркету, отталкиваясь в прыжке от стен и кресел. И прыгал!