Шёл первый час ночи, и было темно. Имеющийся источник света – фара, которую питал генератор с приводом от переднего колеса велосипеда, светила лишь на большой скорости. Я ехал по лесу, то и дело съезжая с еле различимой тропинки, натыкаясь на ветки кустов и деревьев. На шее болталась сумка с фотоаппаратом и кучей объективов. Ехал, не зная дороги, по направлению. Направление сначала определял по компасу, периодически останавливаясь и зажигая спички, потом – по освещённому где-то далеко за лесом небу. Весь мокрый от росы, выбрался на дорогу, ведущую к окраине городка. Медленно, на негнущихся ногах шёл по общежитскому коридору мимо детских колясок, мимо висящих на стене оцинкованных ванн. В конце коридора стояла Вера с трёхмесячным ребенком на руках. В глазах немой вопрос, переходящий в страх: «Где Миша?» Мне бы очень хотелось, чтобы Миша вслед за мной весело и гулко затопал по коридору болотными сапогами. Но Миши не было. Разговор меня страшил. Как объяснить женщине, почему на охоту мы ушли с её мужем, а вернулся я один.
***
Идея отправиться в воскресенье после обеда на утиную охоту была Мишина. Миша Пылаев, или Пылай, как его звали в компании, грезил охотой. Это было причиной, по которой он распределился в наш НИИ и приехал вместе с однокурсниками в наш маленький городок метеорологов. Я приехал годом позже. К его однокурсникам я и пошел после разговора с Верой. Договорились выехать искать на рассвете. Добраться туда можно было только на велосипеде или пешком. Спрятанный мною Мишин велосипед нашли там же, в кустах. Мишу не нашли. Подключили милицию. На следующий день искали всем институтом. Затем подключились лесники, егеря, городские охотники. Круг поисков небольшой, ограничен высоковольтной линией и железной дорогой. Заблудиться негде. Обшарили маленькие озерки и болотце. По ночам сильные заморозки. Спустя расчётное время искать перестали.
Я взял отпуск и продолжал ездить к тому месту, где мы с Пылаем разошлись: он – выслеживать уток, я с фотоаппаратом – искать выразительные осенние пейзажи. Прошёлся к высоковольтной и обратно. Тут даже провалиться сквозь землю негде. На обратном пути в одном месте тропинка из-за сухой травы пропала из виду. Я машинально перепрыгнул через лужу и прошёл к лиственничному пеньку. Понял свою ошибку. Тропа была рядом. Устало опустился на пень. Хотел было веткой проверить лужу и в этот момент увидел перед собой Пылая. Во весь рост, в нелепой позе в центре круга – недолго, примерно четверть секунды. Я даже не успел рассмотреть детали, в памяти остался лишь его неподвижный образ. Я технарь и в приведения не верю. Тут варианты: либо у меня крыша поехала, либо какое-то физическое основание искать надо. Посидел ещё. Никаких видений. Замёрз и проголодался. Стемнело. Вернулся в общагу. Никому ни слова.
На другой день с утра собрал рюкзак, оделся потеплее – и к пеньку. Просидел целый день, проглядел до боли глаза. Ничего. Сидеть так я долго не выдержу. Могу ненадолго отключиться, и пропущу видение, если оно будет. Предположил, что если я что-то видел, то резкое изменение освещенности может зафиксировать и оптический датчик. Собрал дома схему из нескольких датчиков с выходом на электрические часы и счетчик срабатываний. Датчики закрепил на палке и разместил на уровне своих глаз. Остальное с аккумулятором замаскировал возле пенька. Каждый день ходил на Пылаевское болото. Да, теперь это место в городке так называют. Болото обрело легенду и имя.
На второй день датчик сработал. Следующее срабатывание – через день. Период между срабатываниями составил приблизительно 25 часов 14 минут. Решил сфотографировать видение. Пальцем на спуск фотоаппарата не успеть нажать. День ушел на модернизацию. Фотоаппарат, закрепленный на штативе, теперь срабатывает от датчика. В расчетное время раздался щелчок. Быстрей в общагу, заперся в комнате, трясущимися руками зарядил фотобачок и проявил пленку. На негативе что-то есть. Я не сбрендил, действительно что-то видел. Бережно просушил пленку вентилятором и сделал крупный отпечаток, какой только смог. Лицо Пылая отпечатал крупно. Миша был в центе круга. Ноги в прыжке. Голова вполоборота. Глаз удивленно вытаращен. В одной руке ружьё. Другой рукой держит за шею, похоже, убитую утку. По краям ещё что-то есть, но не резко. Резко только лицо Пылая. На злую шутку не похоже. Технически реализовать сложно. Значит, надо искать физическое объяснение. Изображение должно фиксироваться на какой-то среде, частично или полностью оптически непрозрачной, или на прозрачной, но с разной оптической плотностью. В месте видения и во время видения ничего подобного не наблюдалось. Не нашел я и никаких технических устройств, которые могли влиять на свойства воздуха. Возле пенька была лишь лужа да пожухлая трава.
***
Я инженер. Буду искать. У ребят помощи просить бесполезно, не те специалисты. НИИ выдавало метеопрогнозы, которые неплохо подтверждались везде, кроме нашего района: то небывалая жара случится, то жуткие, не вовремя, заморозки. Погодная аномалия. По этой причине наш район уже давно был закрытой территорией, и там же был создан засекреченный институт. Пылай и его однокурсники – в основном специалисты по управлению климатом. Специалисты из поговорки «Кто управляет климатом – тот… Тот много чем, и кем, и где управляет».
Для разгадки видения нужна помощь физиков. Решил пока никому не рассказывать про фотовидение, даже Вере. Она тоже климатолог. Со мной Вера не здоровалась. Да и не поверила бы мне она.
***
Съемки я усложнил. Купил ещё несколько фотоаппаратов, разместил на штативах. В разных местах – в фас, и в профиль, и с обратной стороны. Отпуск закончился. Вышел на работу, продолжал ходить на Пылаевское болото и снимать. Получил некоторое представление о видении. Через видение без наблюдаемого ущерба пролетали комары, потом, по погоде, – снежинки. В фас видение обнаруживалось только под прямым углом, небольшое отклонение – и резкость терялась. Под большими углами изображение исчезало. С обратной стороны тоже был Пылай, но уже вид сзади. И еще. Там была фигура. В прозрачном колпаке. Возможно, в скафандре. Похоже на то, что у фигуры были глаза – с обратной стороны видения, там, где у Пылая был вид сзади. Был участок, где Пылай и фигура пересекались, и невозможно было понять, где что и кто. Описать трудно. Много позднее я нашел определение: это было похоже на участок пересечения двух компьютерных объемных моделей. А компьютеров таких тогда еще не было.
