Настоящее время, герцогство Нагшас
Из Рамиры и Гресты я, подумав, выбрала Гресту. Рамира как-то слишком уж быстро «переобулась», стоило нам прибыть в дом «жениха», и говорила только о том, что люди не врали насчёт легендарного богатства нагшасов, и о самом герцогстве Нагшас тоже не врали. Греста же хмурилась, была собранной, настороженной – эдакая подозревающая всех и вся старая ворона!
В общем, как только Рамира вышла за чем-то, я призналась.
И облегчённо выдохнула, когда Греста не принялась осенять себя знаком Безликой, размахивать руками и орать, что леди Катлин, оказывается, никакая не леди вовсе, а самозванка.
Вместо этого служанка поджала губы и посмотрела на меня по-новому, даже кивнула своим мыслям, словно что-то такое и предполагала. Но винить женщину за излишнюю подозрительность было бы нечестно. Несмотря на то, что я старалась. А не будешь тут стараться, как же! Иномирян здесь, мягко говоря, на кострах жгут, так ведь и мы с леди Катлин, несмотря на внешнее сходство, всё же разные, от слова «совсем».
– Значит, иномирянка, – протянула Греста, не очень, впрочем, удивившись.
Я только руками развела.
Теоретически, даже если Греста сейчас поднимет хай на весь дом, не так много я теряю. Солнце уже в зените, скоро зной пойдёт на спад. А после того как солнце сядет, меня поведут к жениху.
То есть уже к мужу.
– Плохо твоё дело, – моментально перешла на «ты» Греста. – Если это правда и ты из другого мира, Тхрагорский убьёт тебя, даже не чихнёт.
Ну вот почему меня это ни капли не удивляет?!
Наверное, потому что с самого плена, пардон, «приглашения» в Нагшас только и разговоров было о том, что лорд Нагшаса проклят. Что лицо его покрыто шрамами, а тело – змеиной чешуёй. Что нет воина сильнее-быстрее-лучше и анарха смертоноснее и безжалостнее, чем его анарх…
Что такое анарх, я понятия не имела, как и о том, правду говорят или брешут.
Одно было ясно, как день: это самое проклятие не помешало лорду взять в жёны вдову побеждённого врага.
И надо же было мне так попасться, чтобы оказаться на месте этой самой вдовы!
Беська, зараза шерстяная, не зря сразу после «венчания» смылась, поймаю – хвост откручу! И совесть не замучает!
Сжав пальцы в кулаки, я перевела дыхание и спросила:
– Что же делать? Греста, я отблагодарю, ты меня знаешь.
Служанка, у которой в плане передвижения по дому свободы оказалось больше, чем у «госпожи» (да здравствует антилогика, ага), пожевала губами и тряхнула головой, словно решила мне поверить.
– Тяни время! Он одержим Катлиной, иначе не женился б на ней, а вы так похожи. Но… ты точно не она?
Греста склонила голову набок с таким видом, мол, от леди Катлин можно чего угодно ожидать. И кто б спорил, но не я (после нашего недолгого и неприятного для меня знакомства так и подавно).
– Клянусь всеми вашими и нашими богами! Ну не видно по мне, что ли?!
– Тогда тяни время, – повторила Греста. – Обман, само собой, всплывёт, но лучше, чтоб как можно позже! Понравишься лорду – останешься в живых. И мы вместе с тобой. Мне вообще-то выдать тебя надо бы, по-хорошему…
– Греста! – Я чуть не застонала в голос. – Этот лорд нагшасов всё равно узнает, что я не ваша леди. Очень скоро узнает.
– А ты помалкивай и угождай ему: глядишь –и не узнает, – не спешили соглашаться со мной.
– Я всё ещё девственница, – всё же простонала я.
Не думала, что предмет гордости – чего уж там,! – в родном мире подложит мне такую свинью в этом! Нет, ладно бы Катлина была девственницей, но, на минуточку, она вдова! Вдова!!! И лорд этот знал, что берёт замуж вдову! А вдовы, как известно, девственницами не бывают…
Греста посмотрела на меня с таким видом, мол, да ладно. Я её в чём-то понимала даже. Девятнадцатилетняя девица, вполне себе ничего так на морду лица, да и фигура от стандарта девяносто – шестьдесят – девяносто не сильно отошла. Но вы попробуйте потерять эту девственность сначала в военном городке на границе, будучи дочерью полковника! Там, даже если б я сама была обеими руками и прочими стратегически важными частями тела «за», самоубийц не водилось. А потом в военной академии, где, как и во всех высших учебных заведениях подобного типа, во все времена действует негласное правило, даже закон: «нет одному – нет никому, можно одному – можно всем».
Папа, если что, с меня слово взял: пока до капитана не дослужусь или замуж не выйду – ни-ни, никаких «глупостей». Ну, а я ни туда, ни туда не спешила… А надо было, как сейчас выяснилось!
Ударившись в воспоминания, я упустила момент, когда Греста сбрендила.
Служанка бесцеремонно дёрнула меня за руку и рванула свадебное платье с плеча.
Ну и… я всё-таки дочь военного, которая выросла в окружении старших братьев и дядьев. Захват и бросок через плечо случился сам собой, автоматически.
В следующую секунду я сидела на лежащей на полу служанке, тяжело дыша.
Но Греста и не думала сопротивляться или обижаться.
– Нет, ты точно не Катлина, – выдохнула она. – Леди б за такое морду бить не стала. Отравила бы. Или охранять Грань отправила б. – Греста осеклась, спохватившись, как это бывает, когда сболтнёшь лишнего. Но мне, понятно, не было дела до подробностей о мстительности Катлин.
У меня сейчас одна цель: выжить.
– До заката есть время, – поднимаясь, деловито сообщила Греста. – И за это время ты должна потерять девственность.
– А… эм-м… подручными способами никак? – Я, конечно, невинна, но механизм «потери» не загадка для жителя эпохи цифровых технологий. И если бы не «приставленные» круглосуточно служанки, может, и говорить сейчас было бы не о чем.
– С ума сошла! – отмахнулась в край оборзевшая служанка. Или подельница? –Может, и аннам сама себе нарисуешь?
– К-какой анам? – запнулась я, потому что у этой самой Катлин что-то такое светящееся на плече было. Точно, было.
Греста снисходительно усмехнулась и задрала рукав. Я с любопытством уставилась на обвивающую плечо змею, выполненную так искусно, что не приглядись я получше, приняла бы за браслет.
– Вот мой. И у Рамиры есть. И у всех женщин нашего мира. Проявляется после первой ночи с мужчиной. У вас не так, что ли?
– У нас вообще магии нет, – хмуро сообщила я.
– Ага, конечно, – буркнула Греста. – А попала ты сюда без магии, ага!
«Чёрт дёрнул за кошку вступиться!» – чуть было не ляпнула я, но прикусила язык. Информация эта Гресте совершенно без надобности.
