Я лежу на больничной кровати и боюсь пошевелиться. Кое-как собравшись с силами, я дотрагиваюсь до своего лица и, нащупав плотный гипс поверх моего носа, тихо вздыхаю.
Обычно я отделывалась крупными гематомами на мягких частях моего тела, не более того. Правда, однажды, он выбил мне зуб – не рассчитав силу своей очередной пощечины.
На этот раз все окончилось гораздо хуже, чем я предполагала: Мой гражданский муж сломал мне нос. А все потому, что между нами шла война, в которой воевала только я с его постоянными изменами.
На протяжении многих лет я убеждала себя в том, что нужно относиться к его похождениям более спокойно, кто из мужиков не изменяет? – Невозможно найти идеального.
Давалось мне это с большим трудом. Я не особо умела держать язык за зубами и контролировать распирающие меня эмоции, особенно гнев. Поэтому часто говорила ему напрямую все, что я думаю, и за это немедленно получала от него тумаков.
Конечно, мне уже давно стоило уйти от него. Сбежать на край света. Только как сделать это, когда ты повязана с криминальным авторитетом общим ребёнком?
Ответ прост – никак. Мне предстояло продолжать терпеть и мучиться, иначе выход был только один – меня отправят на тот свет.
В мою палату постучали, затем дверь открылась и в нее вошел высокий светловолосый мужчина – директор частной клиники, в которой мы находились, и по совместительству главный врач. В руках он держал огромную плетеную корзину красных роз.
– Доброе утро, Мария! – Просиял он. – Марк Петрович передал вам цветы с его водителем. Сказал, к вечеру заедет лично, чтобы вас проведать.
– Угу. – Я мрачно посмотрела на него. – Я не особо соскучилась.
Он проигнорировал мое плохое настроение, поставил корзину на подоконник и подошел ко мне.
– Мария, как вы себя чувствуете сегодня? – Очень заботливо спросил он (словно его действительно интересовало мое здоровье, а не деньги, которые ему заплатили), засунув руки в карманы своего белого халата.
– Хуже, чем Марк Петрович. – Ответила я.
– Поверьте, мы делаем все возможное, чтобы ускорить процесс вашего выздоровления.
– Как долго будет заживать мой нос?
– Завтра у вас назначен очередной осмотр у пластического хирурга, который сделал операцию. Он ответит на все ваши вопросы.
– Ясно. Заживать будет долго. – Буркнула я и облизнула сухие губы.
– Да и ещё, Мария. С вами хочет поговорить один человек. Он из тех структур, которым я не в праве отказать, несмотря на то, что Марк Петрович запретил пропускать к вам любых посетителей. – Главврач покосился в сторону двери. – Он ждет в коридоре.
– Милиция? – Догадалась я. – Но ведь я не звонила, не оставляла никакого заявления… Я не понимаю, как они узнали?
– Боюсь, что все немного сложнее. Этот человек из Федеральных органов безопасности. – Перешел он на шёпот.
– ФСБ? – Переспросила я, чтобы убедиться в том, что я не ослышалась.
– Как вы понимаете, мне пришлось пропустить его внутрь клиники…
– Микела об этом знает? – Я приподнялась на кровати, немного занервничав.
– Я позвонил Марку Петровичу. Он сказал, что вы знаете, что делать в таком случае.
Я молча хлопала ресницами. К разговору прямо сейчас с человеком из любых органов данного типа, я не была готова. И единственное, что приходило мне в голову, это сказать: «Я не буду разговаривать без адвоката».
Но это не прокатит, так как Микела дал добро. Придется разговаривать.
– Ну, так что? Вы готовы?
– Хорошо, пусть он зайдет. Я поговорю с ним. – Согласилась я.
Главврач улыбнулся и быстрым шагом вышел за дверь.
Что натворил мой гражданский муж в этот раз, оставалось для меня загадкой. В нашей семейной жизни за десять лет не раз случались вызовы в прокуратуру и в милицию, связанные с его законной и незаконной бизнес-деятельностью. О том, что муж по уши завяз в криминале, я, конечно, знала, все-таки мы жили под одной крышей. Но я никогда не вникала в детали и подробности, не задавала вопросов и не следила за каждым его шагом и за его денежными операциями.
Как мне постоянно говорил Марк: «У тебя только одна работа – это наш сын. Больше тебе беспокоиться не о чем».
Поэтому, о чем хотел со мной поговорить человек из ФСБ, я могла только догадываться…
Через пару минут в палату вошел высокий мужчина, одетый в деловой костюм. Короткая стрижка, ярко-выраженные глаза, аккуратный нос, очерченный рот и острые скулы.
Я смотрела на него своими отекшими после операции глазами и энергично моргала, пытаясь навести резкость. Он совсем не походил на тех людей, которые работают в органах и с которыми мне доводилось встречаться раньше. С такой идеальной внешностью, как у него, обычно украшают обложки модных мужских журналов, а не гоняются за преступниками.
– Глеб Геннадьевич Колотов. – Развернул он передо мной свое удостоверение.
Я заглянула внутрь и посмотрела на фото, в глупой надежде, что хотя бы в официальном документе он выглядит, как и все обычные люди – не очень. Но мои надежды не оправдались – из развернутой перед моим лицом корочки на меня смотрел все тот же красавчик.
– Мария Валерьевна Соболева. – Представилась я. – Хотя вы, итак, знаете.
Он посмотрел на меня внимательным и изучающим взглядом, и я вдруг сильно смутилась. В конце концов, видок после операции у меня был ещё тот…
– Чем я могу вам помочь? – Спросила я, чтобы он наконец-то перестал разглядывать мое лицо, похожее по цвету на спелую сливу.
– Я бы хотел с вами поговорить.
– Так говорите.
– Тема разговора очень щепетильная.
– Я уже догадываюсь. – Перестала я стесняться своего вида – ведь ничего улучшить во внешнем облике прямо сейчас не удастся. – Раз щепетильная, значит, о моем гражданском муже.
– Вы правы. – Кивнул он и подошел к окну, на котором стояла корзина с цветами от Микелы.
– Где находился ваш муж в прошлую пятницу?
– Это вы должны спросить у него. Я в этот день была в операционной! – Я указала на свое лицо и приподнялась на кровати.
– Вы написали заявление в милицию? Ведь это он вас так зверски избил! – С нотками возмущения спросил он.
– Никто меня не избивал. Я упала и сломала нос. Мне сделали пластическую операцию. Можете переговорить с моим лечащим врачом. – С прохладой в голосе ответила я.
Колотов быстрым шагом подошел ко мне и стянул с меня больничное одеяло, обнажив огромные синяки на ногах.
– Это тоже от падения? – Прищурился он.
– И это тоже. – Кивнула я и поправила больничную сорочку. – Вы так мило со всеми людьми, кто в больнице лежит, разговариваете? Одеяло верните! – Недовольно попросила я.
– Простите. – Аккуратно накрыл он мои ноги одеялом. – Вы такая молодая… Мне вас очень жаль. Я прекрасно понимаю, в руки какого человека вы попали, и уйти от него, скорее всего, невозможно.
