ПРОЛОГ
— Останови.
— Здесь? – я с недоумением оглядел неожиданно оживленную улочку на окраине района.
Может все эти разряженные девицы вышли подышать свежим воздухом из ночного клуба? Но вместе с нами вдоль тротуара медленно двигались и другие автомобили, словно присматривались к…
— Да. Посадим тех двух цыпочек.
— Ну уж нет! Хочешь шлюх — сажай в свою машину, — брезгливо поморщился я.
Черт! Я пожалел, что пошел на поводу у Баграта и уехал из центра, где проблематично нарваться на такой сорт женщин.
— Придется Швайгер. Придется посадить не только в машину, но и подвезти к своей квартире, — усмехнулся Тармуни. — Теперь играем по-крупному. Не забыл?
Я стал догадываться к чему он клонит:
— Ты же не собираешься подселить ко мне шлюшку? Под одной крышей с моей матерью?
— Именно это и сделаю, — оскалился Баграт. – Ты сам меня заставил, а я не хочу упрощать тебе условие.
— Но шлюха? – ему ли не знать, как я бесконечно брезглив, особенно в интимных связях.
— Это пока шлюха. Но через четыре месяца ты сам представишь её как свою невесту. На новогодний фуршет случайных девиц не таскают. Или ты готов сдаться?
Вот этот ответственный момент.
Сдаваться я не собирался, слишком многое оказалось поставлено на выигрыш в этом глупом пари, которое перестало быть просто дружеским соперничеством, из-за поставленного председателем условия. Теперь решался вопрос карьеры – всё или ничего. И кроме как на свой опыт, образование и воспитание, мне больше не на что рассчитывать.
Зато всё по-честному.
Но проплывающие за окном размалеванные рожи уличных давал, оптимизма не внушали. И умом я понимал состояние Тармуни! От его опыта и образования сейчас ни-че-го не зависело. Ему придется только наблюдать со стороны и ждать мучительно долгие четыре месяца, сорвусь ли я, подведет ли девушка, выбранная им.
Так что, я его отлично понимал и не завидовал. В этом пари его партия намного сложнее моей.
— Тормози. Возьмём эту.
За границей освещенного уличными фонарями и вывесками клубов тротуара, свет фар выхватил две одинокие фигурки, жмущиеся друг к другу.
— Эту – которую?
— Сейчас решим. Девушки, работаете?
— Ну! – тут же включилась в разговор полненькая с сальными темными волосами, сбитыми в непонятный колтун на голове.
Баграт тоже поморщился. Черт, во что я ввязался?..
— Садись в машину.
— Не, я сёдня на двоих не даю. Берите её.
Из-за спины показалась вторая, худая, высокая, сутулящая, чтобы не так выделяться на фоне низкорослой подруги.
— Садитесь обе. По пути разберемся.
— Ха! Ты нас за лохушек то не держи. Бабки мне щас, а её берите. И если чо, я номер вашей тачки сфотаю! У нас есть парни. Они накостыляют, если чо ей порвёте.
— Лесь, ну его… Я не пробовала сразу с двумя, — неуверенно мямлила длинная, неловко переминаясь на шпильках.
— Вот и опробуешь. В жопу у нее в первый – двойная такса.
— Оборотистая сутенерша, не находишь? – повернулся ко мне Барт, прерывая прикидки, во сколько мне обойдется преображение одной из этих девиц. – Но за деньги ты ее живо выдрочишь.
Баграт снова отвернулся к окну.
— У тебя образование есть? Сколько классов закончила?
— Зачем ей образование? – снова влезла вместо длинной полненькая. – Члены сосать обучена, ну и ладненько. Берём или валим дальше?
Тармуни хохотнул и потянулся за бумажником.
— Сколько?
— Ну… эта…
Полненькая уставилась в развернутый бумажник, нервно шевеля губами и облизывая их, не в состоянии сориентироваться в цене.
— Пятихатка в час, — выступила вперед подруга, наконец-то давая разглядеть себя в отражении боковых фар. – Чо-как, мальчики? На всю ночь двоим скидка. Если прям щас. Берёте?
— Садись в машину, — процедил я сквозь зубы, и как только длинная забралась внутрь, выкинул из окна пятитысячную купюру.
Вжал педаль газа в пол и вырулил на автостраду.
— По очереди будете или на хату метнёмся? – к девчонке снова вернулась неуверенность.
— Хм, — развернулся боком Баграт. – А может действительно «метнуться на хату», а, Андрей? Опробуем, раз уж заплачено, а потом делай с ней, что хочешь.
Я видел в зеркало заднего вида, как округлились глаза на худом лице шлюшки.
— Нет. Она уже моя.
— Эй! На ночь! – воскликнула девица на высоких тонах, что я невольно поморщился.
— Ты не стоишь этих денег. Вот как будешь стоить пять тысяч в час, так сразу отпущу.
— Пять косарей в час? А чо, так можно?
— Так нужно.
_____________
(*) Mutter (нем. перевод) — мать
Глава 1. Роковое пари
В очередной раз обвел взглядом присутствующих в зале. Элита интеллектуальной тусовки. Здесь нет ни одного простого человека, кроме официантов, обслуживающих вечер. Все ученые мужи со степенями и корочками, дамы с кандидатскими и докторскими.
Да… Это мой мир, где я чувствую себя комфортно. Где у меня есть преимущество в молодости и незакостенелости. Ведь как не пыжься умом, с возрастом все равно становишься стойким консерватором, неповоротливым, упёртым и пассивным.
Так что я почти принц в обществе самых умных. Но профессоры и академики считают меня выскочкой. Должен признать, не без этого. Мои арийские корни и связи помогли достаточно быстро занять завидное место ректора в престижной столичной Академии.
И вот я на равных в этом зале со всеми столпами ученых светил страны, съехавшимися за распределением грантов перед началом нового учебного года.
— На грант Министерства образования и науки РФ по международному обмену и обучению студентов претендует два лидера…
Два?
-…Всероссийская академия международной торговли…
Я удовлетворенно кивнул, зная, что выбьюсь в претенденты.
-…И Государственная академия гуманитарных наук.
Черт! Я нашел взглядом ехидно улыбающегося соперника. Баграт Тармуни. Что ж, в нашем царстве не без урода. Тармуни, наверное, единственный достойный конкурент мне в этом обществе, но ни разу не уводил ни одного гранта у меня из под носа.
— Совет по распределению грантов решил в этом учебном году передать финансовую поддержку, — член Совета, оглашающая результаты, сделала паузу, а у меня от напряжения заложило уши. Грант точно станет моим. У меня столько планов по обмену студентами. Я выйду на международный уровень, заключу прямые договора с ведущими колледжами Америки и Англии, сделаю постоянный канал обмена с немцами. Я смогу. А там недалеко до триумфального возвращения на историческую родину. Мутер (*) будет в восторге!
— Баграту Тармуни, Государственная академия гуманитарных наук. Поздравляем!
Что?!
Я слышал только скрежет собственных зубов, пока с ненавистью наблюдал, как этот напыщенный хлыщ поднимается на сцену, поправляя браслет своих выпендрежных часов, и улыбается распорядительнице в тридцать два зуба.
Была бы возможность, я проредил бы его улыбку в половину. Попробовал бы он тогда поулыбаться!
