Он превратился в чудовище, но похоже, что
даже чудовища помнят, как любить.
(с) Стивен Кинг «Бессонница».
Глава 1.
САМОЛЕТ.
–1-
Наше время.
Румыния.
..много-много обрывочных картинок.
Их настолько много, они так сильно мельтешат, что меня начинает тошнить. Однако я не имею ни малейшего понятия, как от них отделаться. Да, они похожи на какой-то извращенный фильм, в котором, похоже, монтажер крепко напился и напрочь забыл про последовательность сцен.. но все-таки это не фильм.
Потому что за фильмом ты наблюдаешь за стороны.
А здесь я будто бы проживаю каждую из обрывочных картинок. Всего мгновение, секунду, даже меньше, чем секунду.. Я вижу Аслана – почему-то в военных доспехах, его лицо свирепо перекошено, глядя на кого-то в сторону:
– Родина? – он переводит взгляд на меня – она моя Родина!
ВЖИХ!
Следующая картинка.
Я сижу в какой-то беседке. Напротив меня Влад. Тот Влад, который юноша, который в османском империи, потому что я сейчас сама в XV-ом веке, потому что я..
Лале?
Я будто бы Лале.
Я вижу не со стороны, как бы наблюдая, как всегда.. а я вижу ее глазами. Будто бы проживаю то, что проживает она. Ее чувства, ее глаза..
Я смотрю на Влада. Меня очень к нему тянет. Не как к другу. Я хочу его обнять.
– ..поэтому я больше всего хочу и больше всего боюсь – говорит он о чем-то – что ты..
ВЖИХ!
Следующая картинка.
Мехмед.. уже другой?..
ВЖИХ!
Я не успеваю его рассмотреть и понять, что к чему – этот образ еще короче, чем все предыдущие. И меня вновь кидает на другое воспоминание-видение-галлюцинацию-событие..
Они, и без того катастрофично короткие, будто бы становятся еще короче.. и в итоге я не могу различить даже лиц, пейзажа, они просто мельтешат в своей скорости перед моими глазами зелено-красно-желтыми пятнами. А в итоге так ускоряются, что я теперь даже цвета пятен не могу различить – просто кавардак, будто бы сломался калейдоскоп, они начинают ускоряться.. Быстрее.. еще! Еще! Еще!
Быстрее..
Разноцветные пятна начинают терять свою насыщенность, они все сильнее блекнут, я больше не могу различить, сменяют они вообще друг друга, или это теперь застывшее «ничто».. блекнут, блекнут..
Пока не становятся совершенно черным.
БАМ!
И тут меня что-то сотрясает, и это черное начинает отливать красным.. еле-еле красным, будто-то какой-то слабый-слабый солнечный лучик попал на мои закрытые веки..
Красное становится ярче, потом вновь тускнее..
Но я теперь уже будто бы прихожу в сознание. Несмотря на то, что черное вновь сгрудилось перед моим глазами, я чувствую как едва заметно что-то сотрясает мое тело. Будто бы кто-то, держа меня на руках, идет по какой-то ухабистой местности, или просто шагает, как слон..
Каждый шаг – тремором по всему моему телу.
Еще пара мгновений – и я чувствую, что теперь мне вполне посильно разлепить веки, если я захочу. Хочу ли я этого? Ко мне начинают возвращаться воспоминания последний часов, и я понимаю, что отрубилась прямо там, рядом с бесчувственным телом Лео и монстром, который раньше был Владом.. И теперь меня что-то трясет..
Хочу ли я взаправду знать, что именно?
Нет.
Но неизвестность гложет еще сильнее. Осведомлен, значит, вооружен, хотя кажется, в моем ружье давно кончились все патроны. Мне могут вновь сунуть его в руки – да только оно уже едва ли выстрелит в ближайшее время. Сколько не жми на спуск.
БАМ!
Очередной толчок – уже сильнее, и теперь я будто бы падаю вниз.. вернее не падаю, ощущение не такое резкое, но словно бы голова вдруг становится почему-то ниже ног..
Это все-таки заставляет меня открыть глаза. И как бы я не думала, что я могу это сделать – на деле совершить это становится очень трудным. Их будто бы кто-то склеил клеем, во избежание подобных желаний. Я стараюсь, но никак не могу помочь даже руками насильно разлепить веки – кажется, мое «онемение» начинает сходить именно с лица и дальше.. Будто бы, закованная в лед, ощущаю, что он начинает таять, освобождая меня.. но пока что оттаяла только голова, а руки по-прежнему обездвижены.
Еще одна попытка – и мои глаза открываются.
Нет, не резко распахиваются, как у воскресших мертвецов, а медленно, трепыхаясь, с большим-большим трудом. Словно бы человек не спал трое суток, и едва его голова опустилась на подушку – его вновь будят и требуют вернуться в этот мир..
Первое, что я вижу – просевшая стена.
Это заставляет их открыться шире и тут же напрячься все тело. Просевшая стена замка, с той стороны которой еще недавно скопищем валила нечисть, едва не сведя меня с ума.. но теперь это почему-то кажется совсем далеким и не вызывает тех ярких эмоций ужаса и потрясения.. Быть может, потому что их в принципе больше не осталось в наличии?
Вы все израсходовали, мэм, извините. Дождитесь поставки в следующем месяце. Пока можете выбрать что-то из имеющегося у нас в наличии. Есть, например, усталость, апатия, или – хит этого сезона! – полное безразличие к происходящему. Что отнести на кассу?
И вновь небольшое уханье. Теперь я понимаю, что мне казалось – я действительно опускаюсь вниз, не прилагая к этому никаких усилий. Теперь могу наблюдать это по стене – вот, в сравнении с ней, я становлюсь все ниже, ниже, ниже..
Не могу повернуть пока что голову (шея, видимо, все еще во льду), но чуть скашиваю глаза, насколько могу. Увиденное заставляет все-таки найти в глубинах истощенных источников еще немножечко оставшихся ресурсов ужаса.
Я совсем близко – буквально на расстоянии пары дюймов – вижу спину монстра. Серая, с выпирающими и ходящими ходуном мышцами, кожа. Грубая, будто бы плохо отесанный камень. А чуть ниже – крылья. Их можно было бы списать на ангельские или даже демонические.. не будь они такими странно-уродливыми. Маленькие – в сравнении с телом чудовища, но слишком большие в сравнении с моей головой. Серые, заостренные – а концы и вовсе, точно наточенный клинки. Кажется, насадись на них –и уже никогда больше не увидишь белый свет.
Если не считать света «в конце туннеля».
На сей раз – в отличии от последнего момента, когда я их видела – они сложены, точно у птицы, что сделала небольшой перерыв в полете. И за ними виднеется знакомая рыжая шевелюра.. Лео?
Глаза его по прежнему закрыты, тело безвольно лежит на плече чудовища, как и мое. Пытаюсь что-то сказать другу – но обнаруживаю, что не могу даже раскрыть рта. Не могу выдавить ни слова, ни даже звука.
И вот наконец, наше «опущение» прекращается. Когда между Лео, покоящемся на плече монстра, и землей остается совсем смехотворное состояние – мое тело начинает двигаться еще активнее. Потому что лапа, на плече которой я покоюсь, теперь двигается в сторону друга. Осторожно, даже бережливо, подцепляет его, стараясь не ранить когтями, и опускает с плеча на землю.
