1. Пролог
Беспокойное чувство словно рыболовная сеть вытягивает меня со дна и медленно направляет к свету. По пути встречаю самых близких...
Сначала мама… Моя мамочка! В последний раз я ее видела в пять лет, поэтому практически не помню тонкий образ, но бережно храню в закоулках памяти аромат светлых волос и то, как она улыбалась.
Мама держит перед собой раскрытую ладонь. Не успеваю её коснуться, потому что гадкая сеть всё еще управляет моим телом.
Затем сталкиваюсь с Виктором Андреевичем, мужем мамы. Он отчего-то дьявольски хохочет и потирает ладони. Справа от него вырастает Тёма, мой бывший парень. Он, как и в день, когда мы расстались, называет меня бездушной тварью и смачно сплёвывает.
Арсения я встречаю уже почти вынырнув из толщи воды. Его глаза практически слились с цветом морской пучины, а на лице выражение горького разочарования… И уязвимости. Такой мужской уязвимости, которую не принято демонстрировать.
- Арс, - кричу я, пытаясь ухватиться за широкие плечи любимого.
Но не успеваю, потому что сеть наконец-то вырывает моё сознание из сна, и я разлепляю глаза…
- Арс, - зову еще раз, проверяя рукой соседнюю подушку.
Поднимаюсь на кровати и встречаюсь с теми же глазами, что и во сне. Только теперь в них нет уязвимости. Вообще, вряд ли в реальности кто-то видел на этом суровом лице подобные эмоции. В его руке... красная папка.
Сердце сбоит, пропускает удары один за одним. А те, что все-таки случаются, бахают прямо в ребра.
Боже, нет, пожалуйста! Он всё узнал!
Быстро пробегаюсь глазами по полуобнаженному телу. Милый шрам на плече, который целовала много раз перед сном. Основательные мышцы на груди, безупречный пресс и тонкая дорожка коротких волосков, уходящая в пах. На ногах те же спортивные брюки.
Если он все узнал, я вижу его… такого в последний раз… В последний раз…
Возможно, он замечает, как сотрясается мой подбородок, потому что нарушает тягостное молчание:
- Пошла вон, Арина, - кивком указывает на дверь.
От страха и острой боли не могу дышать. Словно снова со всей дури окунули.
Его глаза снова холодные и пустые. На лице брезгливая маска. Ни намёка на прошедшую ночь и то, что еще пару дней назад в любви признавался.
- Я не виновата, Арс,- сбивчиво шепчу. - Ты… утверждал, что каждый человек имеет право на защиту.
В меня летит нижнее бельё и мятое платье.
- Ты не человек! – цедит он глухо. – И тебе придётся за всё ответить…
Вскакиваю и не замечаю прорывающейся плотины из слез, словно в замедленной съемке надеваю стринги и лиф. Поясницу припекает от обжигающего ненавистью взгляда.
Черт.
Ничего не могу с собой поделать.
Всхлипываю. Еще и еще. Раз за разом.
Платье всё никак не могу застегнуть. Вчера этим занимались его заботливые руки, а сегодня я уже недостойна. Потому что он всё выяснил.
Я так боялась, что это случится с нами…
Оставляю попытки победить проклятый бегунок и на ватных ногах добираюсь до прихожей. За спиной ощущаю движение.
Черт.
В порыве страсти он разодрал мои колготки, а запасных у меня нет. Придется уйти так. Натягиваю высокие сапоги и хватаюсь за пальто.
- Вещи потом заберешь, - сообщает он с отвращением. – Мальчика своего отправишь, если что.
Словно пиранья впиваюсь в его лицо глазами.
- У меня нет никакого мальчика! – рявкаю, пытаясь сдержать истерику внутри.
- Не ври мне, сука, - притягивает меня за локоть и больно встряхивает. – Иначе я просто убью тебя.
Подцепляю сумку.
- Ты можешь мне не верить, - тихо шепчу, отпирая замок. – Но это не я. Я… хотела. Но не смогла. Когда любишь, предать невозможно.
- Пошла нахрен отсюда. И бойся. Ходи по улицам и оглядывайся. Поняла?
Вываливаюсь в подъезд и сбегаю на один эта и усаживаюсь на подоконник. Реву навзрыд не стесняясь. Так громко, что Елена Степановна, соседка Арсения, с которой я недавно подружилась, поспешно открывает дверь.
- Ариша, что случилось? – изумленно разглядывает мои обнажённые ноги и залитое слезами лицо.
- Ничего, - качаю головой, вскрывая сумочку.
Медленно рассматриваю содержимое своего кошелька.
У меня ничего нет. Ни квартиры, ни денег. НИ-ЧЕ-ГО!
Только почему-то об этом не думается. Перед глазами выражение уязвимости на любимом лице...
2. Глава 1. Арина.
Примерно за три месяца до событий в прологе
- Вам назначено? – спрашивает женщина лет пятидесяти и удивленно опускает очки в роговой оправе.
- Да, - пытаюсь справиться с собой.
Эмоций куча, голос дрожит.
Я впервые пришла устраиваться на работу, о которой ничего не знаю. К человеку, при одном виде на которого пальчики на ногах поджимаются. Хоть и подсмотрела его только на фотографии.
- Арина Владиславовна Плевако, - произношу, делая акцент на своей чудно́й фамилии.
- Да, действительно. Записаны на собеседование, - ещё раз недоверчиво удостаивает взглядом юбку, едва прикрывающую ноги.
Закусываю нижнюю губу и ругаюсь про себя.
Так и знала, что будет слишком вычурно. В моем гардеробе нет подходящих вещей для такого священного мероприятия, как визит в адвокатскую контору «Долинский и Ко».
- Арсений Рудольфович ждёт вас. Это вы с собой возьмете? – кивает на картонную подложку, которую я торжественно держу перед собой.
- А.. Да, - мило улыбаюсь. Надежда Георгиевна, мой любимый воспитатель говорила, что улыбка Плевако способна брать города и страны. По сей день пользуюсь.
- Ну-ну, - качает головой женщина и указывает в сторону. – Вам туда.
- Спасибки, - легкомысленно пожимаю плечами, поправляя злополучную юбку.
Отворяю дверь в кабинет Дракулы.
- Добрый день, Арсений Рудольфович, - здороваюсь. Вроде, выходит славно.
Мужчина разворачивается от большого панорамного окна. Он без пиджака, в белоснежной накрахмаленной рубашке и безупречно отутюженных брюках. Вдобавок ко всему черные узкие подтяжки, придающие образу стиль и модный налёт.
Светлые волосы аккуратно подстрижены. Лицо холёное, гладковыбритое. Перевожу взгляд на обувь, которая сверкает так, будто её только что стащили с полки в каком-нибудь ЦУМе. Я там ни разу даже на экскурсии не была, но, мне кажется, эти туфли точно оттуда!
- Вы зависли? – спрашивает он безразлично. Ответно проезжается вдоль моего тела и недовольно поджимает губы, когда глаза регистрируют в судебном протоколе неподобающую длину юбки.
Чёрт. Мне во что бы то ни стало необходимо получить это место. Надо же было все испортить длинными ногами. Всегда полагала, что они должны выручать, а не топить едва начавшуюся карьеру.
- Я прошу прощения, Арсений Рудольфович, - произношу непременно улыбаясь. Он, конечно, крепкий орешек, потому что на моё главное оружие никак не реагирует.
Вообще! Ноль реакции.
Эй, - в воображении машу рукой и щелкаю пальцами перед идеальным носом. – Алё, ты точно мужик?
- Присаживайтесь, - Дракула холодно кивает на стул. Сам устраивается в просторном кожаном кресле во главе дубового стола, хаотично усеянного папками и документами.
