1. Глава 1
ГЛАВА 1
АРИНА
Захожу в спортивный корпус нашего университета в самый разгар веселья. Сегодня день посвящения в студенты, и я изначально думала не идти.
Зачем, если от вечеринок никогда не получала особенного восторга? В этом нет смысла, если уже быть до конца честными, а может проблема в том, что я зануда. Так многие говорят и, вероятно, в этом они правы.
Но моя мама буквально вытолкала меня из квартиры, приказав не приходить до утра. Вот так она заботится о моем отдыхе, а завтра ведь на пары…
Грохочет музыка, слышны пьяные окрики, вокруг все извиваются и ведут себя соответственно мероприятию.
Торжественная часть давно завершена, и я заявилась именно на афтерпати. Достав телефон, делаю очередную попытку дозвониться до своего парня, но она с треском проваливается. На сообщения он тоже не отвечает.
Разумеется, в подобном шуме не услышишь даже пролетающий рядом вертолет. Какофония звуков затапливает мое сознание, когда я разворачиваюсь в сторону столов с закусками, но тут же врезаюсь во что-то черное и твердое.
По инерции отскакиваю назад и только чудом не падаю — меня подхватывают сильные руки и мягко ставят на место.
—Привет, Любииимая, — слышится хриплый голос. —Хорошие девочки сидят в библиотеке, а плохие…идут на посвящения в студенты, да?
Так меня только один человек называет, и это бесит! Моя фамилия корежится им, как только хочешь и не хочешь. Любимова я! Любимова! Но это кое-кому до сраки банный лист.
Резко вскинув голову, я напарываюсь взглядом на Льва Громова. Естественно, старший брат моего парня тоже не пропустил бы такое мероприятие. Иногда мне кажется, что в универе его держат исключительно за то, кто его отец. Иначе как пояснить, что на тусах он бывает чаще, чем на парах?
—Привет, Лев, — коротко отвечаю, делая шаг назад, рисуя при этом воображаемую линию совсем как в Гоголевском «Вие». Только от Громова-старшего это не поможет.
Игривый взгляд кошачьих глаз останавливается на мне.
На губах ленивая ухмылка, работающая на все сто на других девушках, млеющих от внимания самого Грома.
Я искренне не понимаю, что ими двигает связываться с бабником, который имеет все что движется, а что не двигается, то двигает и имеет. Как минимум, это не гигиенично!
—Че, как дела, Любииимая? — он издевается надо мной часто, это подвид хобби —довести девушку младшего брата до дергающегося глаза.
Так вышло, что мы не ладим особо, вернее, мы даже ни разу нормально не поговорили. Боюсь, я не знаю людей, с которыми Лев ладит, разве что со своим многочисленным перечнем девушек. И то не больше одного дня, ведь на второй происходит смена.
В какой-то момент я начала их путать.
—Отлично, у тебя? — сложив руки на груди, почти дружелюбно улыбаюсь.
—Да путем все, старушка. А что ты тут делаешь, зубрилка? — он делает шаг ко мне и наклоняет голову. У нас разница на две головы, и я дышу ему в грудную клетку. Ну хотя бы не в пупок и уже хорошо.
—Пришла на посвящение.
Смеется задушевно, думаю, это и правда смешно. Я и вечеринки. Делаю шаг назад, а то при таком близком контакте я начинаю испытывать нервозность в разы сильнее.
—Ууу, звучит уже как восемнадцать плюс, а тебе-то восемнадцать уже есть?— он подходит ближе и щелкает меня по носу, на что я моментально начинаю злиться.
—Не твое дело!
Пытаюсь обойти его, но куда там. Он снова меня хватает и шипит в ухо:
—Кажется, ты своего парня ищешь, да? — горячий поток воздуха ударяется об ушную раковину, и по телу моментально идут мурашки. От Льва несет спиртным, но он не пьян прямо в стельку. Бояться его незачем, но почему прямо сейчас холодок по спине гуляет.
—Отпусти меня.
—Так да, или нет? —он ведет губами по волосам. Мне приходится отшатнуться, но вырваться из захвата рук — нет.
—Предположим, да! И что?
—А я знаю, где он, — победоносно заявляет Громов, обходя меня так, чтобы смотреть прямо в лицо. Рука же так и держит.
—И где же?
—А что мне за это будет? — прищуривается и цепляет на лицо одну из своих якобы идеальных улыбок. Да, не спорю, внешность у него такая, что бабы сами вешаются, но улыбка — это контрольный выстрел для тупых.
Ясно, он мне ничего не скажет, а бесить будет. Нафиг с пляжа.
—Ничего. Я сама его найду, — вырываюсь, но все тщетно. От негодования громко сиплю.
Если зарядить ему с локтя в нос, это поможет? Вряд ли я дотянусь. А между ног? Тогда я тем более не смогу убежать. Черт!
—Не найдешь, я точно скажу и где, а еще и с кем. Облегчу тебе задачу. Но всему есть цена.
Начинаются торги. Есть у него одна шуточка, что за все надо платить от пяти баксов. Он однажды помог мне собрать упавшие книги тоже потребовал пять баксов.
—И какая же цена? Пять баксов, да?
Повисает молчание, музыка тем временем сменяется и становится в разы громче. Куда уж громче, люди?!
—Нет, поцелуй меня, Любииимая, и узнаешь, где он.
Он упирается лбом в мой и томно выдыхает, отчего паника подскакивает до максимальной отметки. Свободно рукой луплю его по груди и грубо шиплю:
—Лев, ты всегда такой мудак. Почему? Я тебе что-то плохое сделала?
Меня сразу отпускают. И я еще и второй ладонью луплю по груди, но все это комариные укусы.
—Уф, да в тебе огня, малыш. Закачаешься!
Шагаю прочь от мудилы вперед, когда в спину доносится:
— Ищи под лестницей в чулане. Я нашел и подумал, что надо бы глаза вымыть с мылом.
Неприятное чувство охватывает мое тело и заставляет сердце пропустить удар. Быстрым шагом иду под единственную лестницу, которая оказывается одновременно многоярусной трибуной.
Тут уже полно парочек, целующихся совсем откровенно.
Но я иду вперед, не отвлекаясь на фон, у меня перед глазами единственная дверь, в которую я почти вхожу сразу же, замечая в приглушенном свете одинокой шатающейся лампочки своего парня и девушку.
Она прямо сейчас ублажает его ртом. Она голая. Он голый. Определенные хлюпающие звуки и стоны разрывают на части мою реальность, прошитую исключительно стальными нитями боли.
Я разбита. Меня никто не замечает, может это и к лучшему. Кажется, глаза выжигает огнем.
Резко захлопнув дверь, чувствую, как сердце покрывается коркой льда. Боже.
Так больно и так невыносимо сейчас, что я упираюсь рукой в стенку, чтобы не потерять сознание. Слезы бесконечным потоком льются по щекам и на деревянных ногах я отхожу в сторону выхода.
На меня налетают люди, танцующие под ту же оглушающую музыку, но я ее больше не слышу. Уши залило бетоном.
Внезапно меня хватают за руку и буквально вытаскивают из толпы на улицу, где поток свежего воздуха ударяется в лицо.
—Интересно, кто теперь мудак? — Лев встряхивает меня и без тени улыбки на лице задает прямой вопрос. Плакать перед ним — последнее дело. Это ведь машина без чувств и эмоций.
