Все началось с глухого топота. Витя уже проснулся, а в ушах еще отдавались гулкие удары конских копыт, слышалось нетерпеливое всхрапывание, во рту как будто ощущался привкус степной пыли, а перед глазами короткими вспышками возникал крутой бок гнедого битюга. Казалось бы, ничего особенного, сон как сон. Даже фрагмент, а не целая картина. Но почему-то Витя никак не мог подняться с кровати, казалось необходимым вспомнить, был ли на коне всадник? И эта мысль важнее наступившего утра, важнее потребности идти на работу, важнее бумеранга реальности, который снова вернулся в Витину руку. Бумеранг возвращается, только если охотник промазал. Каждый вечер, ложась спать, Витя мысленно запускал этот бумеранг, надеясь, что там, в нави он, наконец, собьет нечто способное придать осмысленность явному бытию. Ему казалось, что во внешнем мире чего-то не хватает, кто-то вытащил несколько камешков мозаики и картина осыпалась. Поэтому теперь у него перед глазами нечто неопределенное, калейдоскопический мир, постоянно развертывающийся произвольный орнамент. Зрелище хоть и увлекательное, но чересчур беспорядочное. Жить в хаосе Вите не хотелось. Мысль о том, что он лишь управляемый элемент в бесконечной игре производительных сил природы нисколько не успокаивала. Есть мир, точка и рычаг. Нужно только отыскать их. Витя не сомневался, что задача эта выполнима. Потому и полагался на сны. Расчет казался ему вполне логическим. Сознание ничего не упускает, но воспроизвести в конкретном образе можно далеко не всё. Закрома подсознания открываются во снах, значит к ним и нужно обращаться. Беда только в том, что контролировать сновидения никак не получалось. Даже запоминать – задача не из легких. Раз за разом Витя просыпался в той же реальности, с тем же бумерангом. Откровение не спешило подрумянить своими лучами мутные картины Витиных снов. И вот, наконец, появилось что-то реальное. Вроде бы чушь, какая-то лошадь. Сказать кому – засмеют. Однако Витя верил интуиции. Сколь бессмысленной не казалась бы часть, это ни как не отражалось на значимости целого.
Умываясь и готовя завтрак, он все еще видел этого коня и будто бы даже ощущал порывы вольного ветра и веселую воинскую тревогу, накатывающую за секунду до атаки. Такое состояние духа Витя любил больше всего. Бодрая злость, словно воля сосредотачивалась на блестящем острие тяжелого копья. Эти ощущения – лишь следствия, причиной же являлся сон. Почти осязаемое видение, которое Витя ни за что не согласился бы считать полубредовым мороком. Такие сны он называл просветами. Как будто маскировочная сетка, накинутая на мир, вдруг разошлась и в открывшуюся щель виден настоящий мир, умело спрятанный за тысячами слов, определений, концепций, матриц и установок. Сегодня уголок явно приоткрылся.
Весьма кстати, поскольку Вите предстояла важная встреча, и лучше провести ее на кураже. В его небольшом предприятии наметился внутренний кризис. Заказы стали уходить налево, постоянные клиенты вдруг исчезали. Витя догадывался, кто за этим стоит, но пока не решил, как следует поступить. Как бы то ни было, но разрешение кризиса неминуемо повлечет за собой расходы, так что жирный клиент нарисовался очень вовремя.
Витя занимался изготовлением декоративных панелей, мебели и разнообразных поделок из ценных пород древесины. Вышел он на это занятие почти случайно или произвольно, что многим его друзьям казалось странным, ведь сам Витя никогда сам не тяготел к столярному или плотницкому делу. И вот, ни с того ни с сего, завел мастерскую, нанял рабочих, стал получать заказы и вообще работал весьма успешно, без долгих разгонов вошел в премиум сегмент и плотно держался там, на диво партнерам и конкурентам. Даже видя его успех, некоторые товарищи принимались советовать Вите, мол, куда ты лезешь, начни лучше с простого, что полегче и постепенно дорастешь. Витя ничего не отвечал. Он-то знал, что уже дорос. Сразу. В том и заключался один из секретов его успеха. Нет никакого смысла клепать ширпотреб. Во-первых, неинтересно, во-вторых, это и есть путь в никуда. Богатые люди всегда остаются богатыми. Витя это хорошо видел на примере двух известных экономических кризисов, и сейчас наблюдал на примере третьего. Первыми падают как раз предприятия ориентированные на массового потребителя. Кто будет заказывать дизайнерскую мебель на дачу, если жрать нечего? А Витины клиенты в такие ситуация просто не попадали. В худшем случае вместо ясеневого портала заказывали дубовый.
Витя еще раз проверил адрес и глянул на часы. Путь ему предстоял не близкий. Заказчик назначил встречу в поселке Николина гора. От Коломны почти двести километров. Кстати, Витин переезд в Коломну тоже казался некоторым его друзьям странной причудой. Витя родился и вырос в Москве. Закончил столичный вуз, не супер какой-то там, но все-таки. А потом вдруг взял и переехал в небольшой и не самый близкий городок. Для многих Коломна ассоциировалась с настоящей дырой, глухим замкадьем, где во дворах пасутся коровы, а мобильные телефоны ценятся за восьмиголосую полифонию и цветной экран.
– Куда ты ломишься?! Здесь же Москва! Столица! Все бабло здесь крутится! – друзья и знакомые пучили на Витю глаза.
Правда, по большей части эти мудрые сентенции произносили люди, отягощенные ипотечными кредитами, которым постоянно приходилось лавировать между судебными процессами по признанию банкротства очередного предприятия и процедурой получения нового кредита, направленного на погашение предыдущего. Да и пресловутая «столичность» Москвы давно казалась Вите какой-то липовой, а престижность прописки в нерезиновой – мифом времен лимитчиков и очередей за колбасой. Конечно, спорно, все-таки метрополия дает больше возможностей по сравнению с периферией, но, как бы то ни было, у Вити все сложилось именно в Коломне. Хотя бы поэтому правоту его выбора никто оспорить не мог.
Витя выехал немного раньше чем требовалось, и решил проехать через центр города. Ему нравилась полупустая дорога, набережная, мост, внушительная громада кремлевской стены. Иногда Вите казалось, что уцелевшая часть, вместе с Маринкиной башней, стоит посреди города словно наказанная, но не утратившая гордости преступница. Только вот в чем состояло это преступление Витя не знал и все никак не находил времени чтобы разузнать.
На подъезде к Москве он уперся в пробку, которая продолжилась на МКАД и перетекла в Рублево-Успенское шоссе. Толкаясь среди медленно звереющих автомобилистов, Витя не раз успел поздравить себя с тем, что решил выехать пораньше. Дорвавшись, наконец, до нужного светофора, он свернул и притопил газ, до поселка оставалось всего ничего, но улицы этих элитных поселений иногда образовывали весьма причудливый лабиринт. Перескочив мост через Москву-реку, Витя подумал, что на водном транспорте мог бы добраться до Николиной горы значительно быстрее, если бы малое речное судоходство не было столь бесповоротно заброшено. Его догадка о возможном лабиринте оказалась верной. Нужный дом отыскался далеко не сразу. Всякие там Поперечные и Лесные улицы лишь на первый взгляд выглядели логично проложенными. На самом деле каждая имела неприметные ответвления и тупички. Жирная зеленая точка на карте в смартфоне стояла среди серого поля. Дорога к дому заказчика оказалась даже не асфальтированной – тонкая однополосная грунтовка. Витя частенько заезжал в разнообразные загородные резиденции современной элиты и привык к тому, что попасть за ворота иного дома совсем не просто, даже если встреча назначена, охрана предупреждена, пропуска выписаны и т. п. Но тут было что-то другое. О доме, у ворот которого он остановился, будто просто забыли. Казалось, никто не собирался его прятать, просто так само собой сложилось, что коттеджи-махины за трехметровыми заборами загородили дом от мира. Такое Вите тоже случалось видеть. В любом самом что ни на есть элитном поселке всегда оставался небольшой процент аборигенов. Коренные жители по каким-то причинам не съезжали со своих участков. Кто-то упирался из принципа и терпел расплодившихся «буржуев», кому-то больше некуда было податься. Правда, последние рано или поздно получали «выгодное предложение» и все-таки покидали насиженные места. А эти принципиальные… Витя подозревал, что они скрипят зубами на «шумных» бесчинствующих соседей больше из принципа и потому что «так положено». Вряд ли жителей вот таких вот заброшенных хибар сильно беспокоили. Одного взгляда на дом хватало, чтобы понять: обитает в нем вовсе не порно звезда и даже не «медийная морда», и уж конечно не депутат. И чего тогда к нему лезть?
